Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов - [7]

В Каменском родные встретили Брежнева и его семью приветливо. Он начал работать на заводе слесарем и одновременно учиться на вечернем отделении металлургического института. Именно здесь Брежнева и принимали в члены партии, как мы узнаем из его «Воспоминаний». Это опять-таки рождает ряд вопросов, на которые мы не получаем ответа. В 1929 году, когда Брежнева на Урале приняли кандидатом в члены партии, кандидатский стаж для выходцев из рядов рабочего класса был всего 6 месяцев. В зависимости от социального происхождения кандидаты делились тогда на ряд категорий, и выходцы из интеллигенции, и вообще из «социально чуждых» слоев, а также бывшие члены других партий проходили двухлетний кандидатский стаж. Таким образом, Брежнев мог бы стать членом партии еще на Урале в 1930 году или, во всяком случае, в первой половине 1931 года. Вряд ли у него отсутствовало стремление к этому. Но он так и не был принят в члены партии, пока не вернулся на родной металлургический завод. Почему это произошло, не ясно.

Учился Брежнев на вечернем отделении института успешно, и вряд ли у него оставалось много времени для работы. Уже в 1932 году он был избран парторгом факультета, затем председателем профкома и наконец секретарем партийного комитета всего института. В 1933 году Брежнев, продолжая учиться в институте, стал также директором вечернего металлургического рабфака. В конце января 1935 года Брежнев окончил полный курс металлургического института и защитил дипломную работу по теме: «Проект электростатической очистки доменного газа в условиях завода имени Ф. Э. Дзержинского». Диплом получил оценку «отлично», и по решению Государственной квалификационной комиссии Брежневу присваивается звание инженера-теплосиловика.

Брежнев был назначен в силовой цех завода начальником смены. Это была напряженная работа, но она продолжалась недолго. Как раз в это время в Красной Армии происходило быстрое развертывание новых родов войск – авиации, артиллерии, танковых и механизированных войск. Для службы в этих войсках требовались не только грамотные, но и технически подготовленные люди. Брежнев в 29 лет был призван в армию, служил сначала курсантом бронетанковой школы в Забайкальском военном округе, а затем политруком танковой роты (офицерских званий тогда не существовало, в более поздние времена политрук танковой роты был обычно лейтенантом или старшим лейтенантом).

Брежнев прослужил в армии всего около года. Он вернулся в ноябре 1936 года в свой родной город, который был теперь переименован в Днепродзержинск. Вечерний металлургический рабфак был преобразован в металлургический техникум, и Брежнева, напомню, назначили его директором. Как я уже писал выше, для 30-летнего инженера-металлурга, члена партии, имевшего уже немалый трудовой стаж и безупречное социальное происхождение, это был по тем временам сравнительно скромный пост. Но и сам Брежнев тогда был довольно скромным человеком. Он был приветлив, общителен, имел много друзей и среди инженеров и рабочих металлургического завода, и среди местного партийного и комсомольского актива.

Трудно сказать, как сложилась бы дальнейшая жизнь и работа Брежнева, если бы в нашей стране как раз в начале 1937 года не начались массовые репрессии, которые позднее в западной печати получили название «большой террор», а у нас в стране их долго называли «ежовщиной». Это была страшная кровавая чистка, которую Сталин обрушил на партийный, советский, военный и хозяйственный аппарат страны. Большая часть старых партийных кадров была физически уничтожена. На Украине террор свирепствовал с особой жестокостью, и было время, когда ни в областных комитетах партии, ни в республиканских органах не оставалось ни одного из прежних руководителей. Нет никаких признаков, что Брежнев как-то участвовал в этой невиданной чистке или содействовал ей. У него не было врагов среди руководителей Днепродзержинска или Днепропетровска. Сталинский террор не только оказывал огромное психологическое влияние на таких молодых членов партии, каким был Брежнев и его многочисленные друзья. Террор уничтожал людей, стоявших во главе городов, областей и республик. Однако он вместе с тем открывал возможности для необычно быстрого продвижения вперед сотням и тысячам молодых партийных активистов, находившихся на более низких ступенях партийной и государственной лестницы. Волна новых назначений захватила и Брежнева. Даже одного учебного года не проработал он директором техникума. Уже в мае 1937 года мы видим его на посту заместителя председателя исполкома Днепродзержинского горсовета. Хотя в официальной биографии и можно прочесть, что жители этого крупного города успели проникнуться глубоким уважением к Брежневу «за его энергию, творческий подход к делу и заботливое отношение к нуждам людей», однако нетрудно предположить, что жители Днепродзержинска в это страшное время даже не запомнили нового руководителя своего города.

С начала 1938 года Первым секретарем ЦК КП(б) Украины стал Никита Сергеевич Хрущев. Основная часть чистки уже закончилась, и перед Хрущевым встала задача восстановления партийных органов. Днепропетровская область была одной из самых крупных и экономически значительных на Украине. Проведение нормальных партийных выборов в эти месяцы было еще невозможно, и на ответственные посты партийных работников просто назначали, добавляя к их новым титулам две буквы – и. о. В первые месяцы 1938 года исполняющим обязанности первого секретаря Днепропетровского обкома партии стал С. Б. Задионченко. Как и многие другие новые украинские руководители, Задионченко попал на Украину из Москвы, где он некоторое время возглавлял Бауманский райком партии. Разумеется, в 1938 году он не знал ни обстановки, ни кадров в Днепропетровской области, никогда раньше не слышал о Л. И. Брежневе. В дальнейшем Задионченко не играл заметной роли, не занимал крупных постов в партии и государстве, сделав весьма скромную карьеру в аппарате Совета Министров РСФСР. Его кончина отмечена лишь небольшим некрологом в «Правде» 21 ноября 1972 года.