Политические деятели России 1850—1920-х. - [35]

«При такой опеке над народом народ не только не воспитался бы для социализма, но или окончательно утратил бы всякую способность к дальнейшему прогрессу, или сохранил бы эту способность, лишь благодаря возникновению того самого неравенства, устранение которого было бы непосредственной целью революционного правительства».

Так писал Плеханов в 1883 году в своем первом марксистском произведении «Социализм и политическая борьба». А через год в своем следующем произведении «Наши разногласия» Плеханов предостерегал лидеров тогдашней революционной партии против попытки с их стороны силой вводить социализм в России. Плеханов писал:

«Если бы у нас действительно установилось народоправление, — то… народ на вопрос — нужна ли ему земля и следовало ли отобрать ее у помещиков, — ответил бы: «Да, нужна и отобрать ее следовало»… На вопрос же — нужно ли ему «начало социалистической организации», — сначала ответил бы, что он не понимает, о чем его спрашивают, а затем, с большим трудом поняв, в чем дело, ответил бы: «нет, мне этого не нужно»… Если же правительство, образованное захватившими власть революционерами, станет, тем не менее, вводить социализм, то решить эту задачу оно должно будет или в духе современного социализма, чему помешает как его собственная непрактичность, так и современная степень развития национального труда и привычки самих трудящихся; или же оно должно будет искать спасения в идеалах «патриархального и авторитарного коммунизма», внося в эти идеалы лишь то видоизменение, что вместо перувианских «сынов солнца» и их чиновников национальным производством будет заведовать социалистическая каста».

Так писал Плеханов в 1883 и 1884 годах. И с этой позиции он за всю жизнь никогда не сходил. Плеханов был основоположником русского марксизма и правоверным последователем диалектического материализма, но его марксизм был совершенно иной, чем так называемый «марксизм-ленинизм».

В своей, вышедшей в 1950 г. в Париже, «Истории русской философии» профессор В. Зеньковский пишет:

«В общем надо сказать, что, оставаясь правоверным последователем диалектического материализма, как его строили Маркс и Энгельс, Плеханов всегда оставался все же внутренне свободным. Большой литературный талант, тонкое критическое чутье делали Плеханова живым и интересным писателем, в котором верность марксизму никогда не заглушала ни подлинного морального благородства, ни интереса к истине и ее прогрессу… Плеханов был лично благородным и этически глубоким человеком… В основе всей его идейной –эволюции лежали именно моральные мотивы».

Так пишет в своей «Истории русской философии» беспристрастный русский ученый профессор Василий Зеньковский. И именно потому, что Плеханов был лично благородным и этически глубоким человеком и что верность марксизму никогда не заглушала в нем ни подлинного морального благородства, ни интересов к истине и ее прогрессу, он еще задолго до революции окончательно разошелся с Лениным. Плеханов сурово осуждал политику и тактику большевиков, а в 1917 году был одним из самых ярых противников Октября и считал его величайшим историческим несчастьем.

Еще в 1901 году Плеханов писал в журнале «Заря»:

«Самоотверженная защита всех угнетенных и энергическая поддержка всех несправедливо обиженных принадлежит к числу насущнейших интересов пролетариата… Пролетариат должен бороться за общие интересы истины, культуры, справедливости и человечности».

7 ноября 1903 года Плеханов писал в газете «Искра»:

«Наши приемы деятельности не могут оставаться без перемен. Чеховский «человек в футляре» был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. Нам футляры не к лицу, и было бы очень смешно и очень плохо, если бы мы не сообразовались с требованием политической погоды. Последовательные марксисты не могут быть и, конечно, не будут утопистами централизма!».

Так Плеханов еще до окончательного разрыва с Лениным проповедовал совсем не то, что теперешние правители СССР выдают за «истинный марксизм».

В 1904 году Плеханов в своей речи на Амстердамском международном Социалистическом конгрессе сказал:

«Иностранная политика царского правительства издавна была политикой хищничества и захвата. Это правительство стремилось подчинить себе все те из окружавших нас народов, которые не были достаточно сильны, чтобы дать ему грозный отпор, и оно окружило собственно-русскую землю целым ожерельем из побежденных народностей, возвращавших ему, в виде ненависти, то, что они получили от него в виде угнетения…

От такой политики само русское государство страдало не меньше, если не больше всех, потому что ни один народ не может быть свободен, служа орудием угнетения своих соседей, и потому что «порядок», который благодаря нашему правительству царствовал в Варшаве, в Гельсингфорсе и в Тифлисе, с такой же силой, с какой смерть «царствует» на кладбище, царствовал также в Петербурге, в Москве, в Киеве, в Одессе, словом, во всей России».

В заключение Плеханов сказал: —

«Преследуя в нашей несчастной стране все талантливое, все живое и независимое, правительство видит себя теперь изолированным, окруженным жалкими и жадными бездарностями, которые думают только о своей собственной карьере и не могут обеспечить ему ничего, кроме целого ряда постыднейших поражений, и когда я говорю все это, я сознаю, что я выражаю мысли и чувства огромной массы русских людей».