Политическая история Ахеменидской державы - [2]

В подтверждение предположения, что в Масджид-и Сулеймане была расположена резиденция ранних персидских царей, Гиршман указывал также на так называемую Ахеменидскую деревню, находящуюся на расстоянии километра к востоку от акрополя в Сузах. Ее Гиршман относил к рубежу VIII—VII вв., ссылаясь на то, что там были найдены три эламские таблички, аналогичные серии хозяйственных документов из Суз, датируемых указанным периодом их издателем В. Шейлем [175, с. 18].

В течение нескольких десятилетий эти выводы Гиршмана были общепринятыми в науке, но в настоящее время они пересматриваются многими учеными, считающими, что интересующий нас памятник в Масджид-и Сулеймане — храмовой комплекс, возведенный в раннеселевкидское время. По мнению Д. Стронаха, поселение в Масджид-и Сулеймане относится ко времени между V в. до н. э. и серединой II в. н. э. [373, с. 246; ср. 413, с. 71, где содержится описание этого памятника и приведена обстоятельная литература].

Гиршман полагал, что в конце VIII в. до н. э. персы жили в «Ахеменидской деревне» целыми кланами в больших домах со множеством комнат. Однако, к сожалению, это поселение трудно определенно датировать, так как неясно, относятся ли найденные там документы к эпохе последних лет существования Эламского государства, т. е. около 650—630 гг. (таково, в частности, мнение Г. Пейпера, издавшего эти тексты), или же они были составлены значительно позднее, когда Элам находился в зависимости от Мидии или даже от Персии при Кире II. Во всяком случае, один из эламских текстов, найденных Гиршманом в Сузах, по формуляру не отличается от персепольских эламских текстов ахеменидского времени, и Пейпер датирует его временем около 500 г. [MMAI, XXXVI, с. 82]. Ю. Б. Юсифов относит указанные тексты из Суз к 558—548 гг. [73, с. 31 и сл.].Такая датировка, возможно, близка к истине, однако палеографический анализ, на который опирается Юсифов, нельзя признать безупречным. В частности, привлеченная им для сопоставления палеография эламской версии Бехистунской надписи требует пересмотра, так как Юсифов пользовался типографской клинописью, а не реальной формой знаков этой надписи. Сравнительно недавно Стронах, исходя из археологических данных, выделил для «Ахеменидской деревни» в Сузах слои VII и V—II вв. до н. э. [373, с. 245 и сл.].

В эламских хозяйственных текстах из Суз, часть которых определенно относится к VII в., встречается этническое название «персы», а нередко и иранские собственные имена. Гиршман считает, что жители «Ахеменидской деревни» занимались земледелием и скотоводством и снабжали царские мастерские сырьем, главным образом шерстью, и даже одеждой [176, с. 71-75]. По мнению Юсифова, упоминаемые в этих текстах персы никогда не сдают ничего на склад, а, напротив, получают оттуда изделия ремесла (одежду и оружие), следовательно, среди персов «Деревни» не было ремесленников [74, с. 102]. Однако отнюдь не обязательно вслед за Юсифовым полагать, что во время составления сузских документов Элам находился под персидским господством, ибо лица, получавшие оружие со складов мастерских, в том числе и персы, могли находиться на службе у эламских царей.

Из ранних ахеменидских царей в клинописных источниках, если не считать генеалогических списков, упоминается только Кир I. В надписи ассирийского царя Ашшурбанапала, относящейся ко времени около 640 г., Кир I назван царем страны Парсумаш, т. е. Персии (в других синхронных текстах встречается также вариант «Парсуаш») [400, с. 1 и сл.]. Кир II в своем Цилиндре из Вавилона называет себя «сыном Камбиза, великого царя, царя города Аншана, внуком Кира, великого царя, царя города Аншана, правнуком Чишпиша, великого царя, царя города Аншана» [154, стк. 21]. Поэтому естественно предположить, что по крайней мере со времени Кира I названия Аншан и Парсумаш обозначали одну и ту же страну. Такое предположение было высказано уже давно Э. Херцфельдом [214, с. 170 и сл.]. Однако почти все исследователи отвергали отождествление Аншана и Персии, ссылаясь на то, что в Шестигранной призме Синаххериба (V, 31) при перечислении союзников эламского царя Умманменану названы, в частности, обе указанные страны.

Относительно локализации Аншана, древней эламской области и города с тем же названием[1], мнения ученых значительно расходились до сравнительно недавнего времени [литература: 330, т. I, с. 189]. Но теперь археологические раскопки показали, что Аншан находился на территории современного тепе Малиан, в 46 км к северу от Шираза. Там, в частности, найдено много среднеэламских текстов (около XIV—XI вв.), в которых, кроме Аншана, не упоминаются другие топонимические названия [190, с. 101 и ел.; 336, с. 57 и сл.; 376, с. 165 и ел.; 132, с. 38]. Из текстов ахеменидского времени давно было известно, что эта область называлась. Парса (т. е. Персида греческих авторов, Фарс). Следовательно, Аншан и Парса были альтернативными названиями одной и той же страны. Начиная по крайней мере с середины VII в. Аншан был лишь древним, архаичным, торжественным названием, освященным многовековой традицией, которое еще сохранялось главным образом в царской титулатуре, а действительным обозначением этой страны по имени ее новых владык стало Парса.