Политическая экономия рантье - [26]

и оценок по субституционной пользе. Таким образом, в результате всё явление разлагается на множество элементов, из которых ни один не может быть объяснён сколько-нибудь удовлетворительно.

Мы должны остановиться ещё на одном контр-возражении Бём-Баверка, которое имеет общий характер: а именно, Бём хочет сделать общий отвод упрёку в том, что у него имеется порочный круг.

«Существенное для решения вопроса о порочном круге,— пишет наш автор, — состоит обычно в том, что те субъективные ценностные оценки, которые опираются на предполагаемое образование конкретной рыночной цены, отличны от тех, на которые опирается образование этой самой рыночной цены, и наоборот. Кажущийся круг зависит от диалектического однозвучия обоих употреблённых здесь слов «субъективные ценностные оценки», если при этом не выяснено и не принято во внимание, что то же самое наименование покрывает не один и тот же феномен, а различные конкретные феномены, которые только выступают под одним и тем же видовым обозначением»[165].

Это положение Бём иллюстрирует следующим примером:

«Парламентский клуб имеет и «клубную принудительную дисциплину»: его члены должны голосовать в парламенте так, как это решило большинство общего собрания клуба. Ясно, что здесь решение клуба весьма хорошо объясняется голосованием отдельных членов клуба, а позднейшее голосование его членов в парламенте так же хорошо объясняется решением клуба, причём в объяснении нет ни малейшего намёка на порочный круг»[166].

Таким образом Бём хочет оправдаться тем, что у него одни субъективные оценки объясняются другими субъективными оценками. Мы должны добавить, что за «вторыми» следуют «третьи», «четвёртые» и т. д. То обстоятельство, что все они различны, нисколько не спасает дела. Ведь и теория издержек производства, против которой с таким жаром сражаются сторонники теории предельной полезности, тоже отсылала от одних издержек к другим, от одних цен к другим. Но от этого она не переставала быть сплошным теоретическим кругом. Причина опять-таки ясна: речь идёт у нас об объяснении одной категории явлений через другую категорию явлений, а вовсе не о сведении однородных явлений друг к другу. В последнем случае имеется возможность лишь бесконечного (или почти бесконечного) удаления в пространстве и времени, так что всякая данная оценка будет выводить нас далеко за пределы современности: мы будем без устали развёртывать кинематографическую ленту в обратном порядке. Но это отнюдь не решение теоретической проблемы, а бесконечное отсылание от Понтия к Пилату.

Данное положение дел, конечно, не случайность. Как мы указывали выше, Бём должен был запутаться в ложном кругу, так как к этому его с неизбежностью толкала индивидуалистическая позиция школы. «Австрийцы» не понимают, что индивидуально-психологическое содержание личности определяется общественной средой, что «индивидуальное» у общественного человека есть в громадной степени «социальное», что «социальный атом» — такое же измышление австрийцев, как «болезненный пролетарий первобытных лесов» Вильгельма Рошера[167]. Поэтому дело идёт сравнительно гладко, пока анализируются «мотивы» и «оценки» придуманных Робинзонов, и, наоборот, появляются непреодолимые затруднения, лишь только речь заходит о «современности»: от психики «изолированного субъекта» нельзя перекинуть теоретического моста к психике человека товарного производства: если же взять психику последнего, то «объективные» элементы экономических явлений товарного мира тем самым уже даны, а, значит, их и нельзя вывести целиком из индивидуально-психологических явлений, не впадая при этом в определения idem per idem.

В учении о субституционной пользе обнаруживается, таким образом, неправильность методологических основ австрийской школы и наиболее ясно выступает её полная теоретическая несостоятельность. Определение субъективной ценности через объективную, которая сама выводится из субъективной, — это центральная ошибка Бёма. Поэтому она в изменённой форме будет встречаться и при разрешении целого ряда других проблем более частного характера[168].

2. Величина предельной пользы и количество благ

При рассмотрении вопроса о величине ценности мы выяснили, что она определяется, согласно Бём-Баверку, высотой предельной пользы. Теперь можно поставить дальнейший вопрос относительно факторов, определяющих высоту этой последней.

«Здесь, — говорит Бём-Баверк, — мы должны указать на отношение между потребностями и средствами их удовлетворения». Анализируя это соотношение, Бём-Баверк находит следующий простой «закон», выражающий зависимость между «потреблением» и «благами»:

«Чем их (т. е. потребностей Н. Б.) больше и чем они важнее, и чем меньше… количество материальных благ, которое может быть предназначено для их удовлетворения, тем выше должна стоять и предельная польза»[169].

Итак, высота предельной пользы определяется двумя факторами: субъективным (потребности) и объективным (количество «благ»). Чем же определяется, в свою очередь, это количество? На последний вопрос теория австрийцев не даёт никакого ответа[170]. Она просто-напросто предполагает количество продуктов данным, т.е. предполагает раз навсегда данную величину «редкости». Однако, такая точка зрения теоретически крайне слаба, ибо «хозяйство», явления которого анализирует политическая экономия, включает в себя