Политическая биография Сталина. Том 3 (1939 – 1953) - [427]

.

В историческом процессе морально-этические нормы и правила, сами по себе имеющие основополагающую ценность и самоценность, в реальной жизни вступают в объективно обусловленное противоречие с суровыми данностями той или иной эпохи. И общие нравственные принципы прокладывают себе дорогу отнюдь не в каждый данный исторический отрезок времени. Если бы это было не так, то вся человеческая история представляла бы собой сплошную идиллию в вымышленной Аркадии. Но беспристрастный взгляд на историю видит совершенно иную картину. Политика, которую проводил Сталин, конечно, не отрицала мораль, законы нравственности и справедливости, гуманизма и уважения к личности. Но она исходила из принципиально иного их истолкования – мораль и ее законы должны были служить интересам утверждения нового общественного строя. Общечеловеческой морали как бы не существовало, а имела силу лишь классовая мораль, которая была своего рода критерием правильности или ошибочности тех или иных методов достижения цели. Проще говоря, Сталин не только отрицал, но и презирал буржуазную мораль, считая ее орудием реализации классовых интересов эксплуататоров. Его понять, конечно, можно. Но согласиться с ним – значило бы поставить под знак вопроса исходные посылки человеческого прогресса, который не может зиждиться на урезанной морали одного класса. Походя, следует заметить, что господствующие классы всегда свою собственную мораль и свои собственные нравственные нормы возводили в ранг единственно правомерных и законных. Это замечание применимо и к морально-нравственным понятиям современной эпохи, когда в практическом воплощении они превращаются в свою противоположность.

Дать объективную оценку роли и месту Сталина в нашей и мировой истории невозможно, не вписав его в живую ткань эпохи, в которой он жил и творил. Правильные абстрактные критерии здесь не дадут нужных результатов, они способны только исказить картину, примитивизировать, а то и полностью извратить суть того, что имело место в реальной жизни. Именно по той причине я описывал политическую и государственную деятельность Сталина не просто на фоне той эпохи, в которую он жил, но стремился сделать основные черты этой эпохи как бы исходной базой для мотивации его практических действий и поступков. Вне эпохи, в отрыве от нее Сталин будет непонятен или же вся его политическая философия и вся его политическая биография будут истолкованы крайне однобоко и даже тенденциозно.

Мне кажется, что только для примитивно мыслящих людей Сталин не представляет собой своеобразную историческую загадку. В действительности же он весьма многосложен и многолик. Даже при интерпретации тех его действий и шагов, которые на первый взгляд выглядят предельно прозрачными и не допускающими различных мотиваций. Каждый может обнаружить в Сталине и его политике то, что ему или импонирует, или вызывает неприкрытое отторжение. Ведь отнюдь не случайно, что о нем порой достаточно объективно, с позиций здравого смысла, а не господствующей идеологии, пишут и выразители взглядов либерального толка. Так, известный журналист В. Третьяков в связи с 50-летием со дня смерти вождя опубликовал статью, содержащую здравые и довольно рациональные мысли. Лично мне импонирует постановка вопроса о том, какие исторические уроки наше общество может извлечь из наследия Сталина. Автор статьи перечисляет несколько уроков, замечая, что число их легко можно умножить. Дает он и свою трактовку этих уроков, используя широкое историческое полотно, а не узкую замочную скважину, через которую и увидеть-то можно лишь мелкие фрагменты. Обращает на себя внимание, что явный либерал уловил то, что составляло в деятельности Сталина самую сильную сторону:

«Умение ставить стратегические цели для страны и, соответственно, для своей политики, цели, выходящие за пределы и своей легитимной власти, и даже своей физической жизни.

Сталин ставил пять таких целей и, в общем-то, всех их достиг.

Это: 1) модернизация России, отставшей от Запада в своем индустриальном развитии, как он говорил, на 50 – 100 лет. Черчилль отметил, что Сталин добился этой цели, ибо принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой;

2) победа в неизбежно грядущей войне;

3) сохранение целостности страны и создание блока союзнических государств, дополнительно оберегающих эту целостность;

4) приоритет развития образования и науки;

5) максимальное освоение природного потенциала страны, использование в первую очередь собственных, а не заемных ресурсов»[1166].

К сожалению, В. Третьяков несколько сузил число задач, которые ставил перед собой Сталин и реализации которых он сумел добиться. Полагаю, что в предпринятой мною работе эти цели и задачи получили более или менее объективное освещение. Нет, видимо, смысла в заключение снова повторять их, так как это явилось бы некоей разновидностью тавтологии. Но об одном аспекте общих итогов государственной и политической деятельности Сталина стоит сказать особо. В среде коммунистов широко известна фраза Ф. Энгельса, сказанная в адрес К. Маркса: «Дело его и имя переживут века!» В приложении к Сталину приходится констатировать, что имя его пережило его дело – так развернулся поток исторических событий в нашей стране и мире. Переживет ли его имя века – на этот вопрос даст ответ только само время. И никто иной!