Политическая биография Сталина. Том 1 (1879-1924) - [403]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настало время подвести черту под первой половиной политической биографии Сталина. Кажется, что все, что нужно было сказать, уже сказано. Вроде прослежены основные вехи его жизни до того рубежа, когда он достиг порога высшей власти. Она всегда являлась его вожделенной целью. Подчеркнем: целью, но не самоцелью. За плечами 45-летнего политического деятеля был огромный, насыщенный событиями путь. Многое вместилось в пережитые им жизненные испытания. Иному и на несколько земных жизней хватило бы всего того, что он испытал, приобрел или потерял в ходе своего становления и эволюции. К 1924 году перед нами уже во весь рост возникает фигура вполне сложившегося политического деятеля незаурядного формата. Но самое важное — лежало еще впереди. Впереди и борьба за свое самоутверждение в качестве единственного верховного руководителя партии и государства. Впереди и суровая, и трудная борьба за выбор исторического пути дальнейшего развития страны, и главное — суровая, подчас жуткая по своей безжалостности, борьба за претворение намеченных планов в реальность. Наконец, впереди и самые суровые испытания в годы Великой Отечественной войны и, наконец, — как венец всего этого — триумф народа и его личный триумф в результате победы в войне. Здесь мне хотелось бы процитировать одного из американских биографов Сталина Дж. Арчера, дающего обобщающую характеристику Сталина как исторической личности. Его оценка, хотя и несколько выходит за хронологические рамки первого тома книги, но представляет бесспорный интерес. Дж. Арчер в целом резко отрицательно оценивает многие стороны политики Сталина, отмечая, что ни один из тиранов в истории не обладал такой необъятной властью, как Сталин. Вместе с тем он подчеркивает и колоссальные достижения, прямо увязывая их с деятельностью Сталина. В частности, он пишет, что Сталин создал коммунистическую империю, гораздо большую, чем об этом могли мечтать русский цари. Он «…превратил феодальных крестьян и рабочих из азиатских варваров в грамотных граждан ведущей современной европейской державы, уступающей только Соединенным Штатам. Причем сделал это за короткий отрезок времени в 25 лет, что вызывает изумление… Парадоксально, но именно Сталин — этот продукт средневекового феодального общества — создал настолько развитое российское научное сообщество, которое оказалось способным первым в мире направить в космос человека. И русский народ никогда не забудет, что именно Сталин вдохновлял и привел его к победе в войне против самых могущественных захватчиков в истории»[1165].

Но, повторяю: все это еще предстояло пройти, а пути Господни, как говорят, неисповедимы.

Не знаю, насколько убедительно мне удалось (и удалось ли вообще?) показать процесс становления Сталина как политического деятеля. Тешу себя надеждой, что читатель, если у него хватит терпения прочитать этот том, согласится со мной: путь Сталина к вершинам власти не был игрой случая или провиденциальным роком. Как личность и как политический и государственный деятель он сделал себя сам. Аксиоматична истина, что лишь великие события создают великих людей. Сталина фактически вылепила эпоха, в которую он жил и творил. И эта была не эпоха идиллий, а эпоха кровавой борьбы, наложившей свою неизгладимую печать и на людей, и на жизнь, и на саму себя.

Отвлекаясь от минувшего и обращаясь к сравнительно недавнему прошлому, вспоминаю призыв, лейтмотивом звучавший в период перестройки: осмыслить культ личности Сталина! Появился даже большой фолиант на эту тему, включавший в себя набор статей и материалов по данной проблематике. Действительно, осмыслить культ личности Сталина было необходимо. Но надо было прежде всего осмыслить саму личность, а потом уже и культ этой личности. Надо было осмыслить время, в которое он жил и действовал. Надо было, наконец, осмыслить историческую почву, из которой произрастало все остальное. Другими словами, нужно было осмыслить огромный пласт проблем и общественных явлений, составлявших живую ткань той эпохи.

В период так называемой десталинизации весь общественный запал был обращен на достижение одной единственной цели: по всем параметрам — общественным, общечеловеческим, классовым и личным — низвергнуть Сталина с того исторического пьедестала, на который он вознес себя не столько сам, сколько бурные исторические события. Задачей мощной пропагандисткой машины, оказавшейся в руках «перестройщиков», стала цель доказать, что реальная историческая драма, которую пережила страна и режиссером-постановщиком которой выступал Сталин, являет собой сплошную цепь преступлений, бесчеловечных репрессий и т. п. В результате такой предвзятой ориентации интересы исторической истины оказались в забвении или, в лучшем случае, отодвинуты на задний план. Активным и эффективным отрядом борцов против сталинизма выступали диссиденты, все обиженные и недовольные существовавшим строем. В итоге этой многолетней и организованной по всем правилам ведения широкомасштабной кампании история превратилась в трагический фарс, а главное действующее лицо всей трагедии — в запатентованного преступника. Реальная история была трансформирована в псевдоисторию. Таковым был социальный и политический заказ власть имущих. Им необходимо было создать морально-психологические условия и предпосылки для низвержения существовавшего социалистического уклада жизни, а полная и безоговорочная дискредитация Сталина играла роль одного из наиболее эффективных инструментов реализации их потайных целей. При этом односторонность и предвзятость стали магистральным направлением, в русле которого и велась вся пропаганда и все так называемые научные разработки по данной теме. Тем, кто стоял у истоков этой продуманной и долгосрочной поэтапной программы, на объективное историческое исследование и анализ фактов было попросту наплевать. Еще менее их заботили интересы исторической правды. Они не знали и просто, как говорят, духом не ведали о смысле высказывания одного древнего китайского поэта: