Политическая антропология - [62]

Тимоти?рл, один из авторитетнейших специалистов современности в области теории вождества, выделяет следующие, на его взгляд, наиболее существенные признаки данной формы социально-политической организации: (1) политая с населением в несколько тысяч ("простое" вождество) или в несколько десятков тысяч ("сложное" вождество) человек; (2) наличие региональной иерархии поселений; (3) политическая централизация и стратификация; (4) зарождение политической экономии для институализации финансовой системы (Earle 1997:121)

Если суммировать различные точки зрения, выдвигавшиеся в разные годы различными авторами, на сущность вождества, то можно выделить следующие основные признаки этой формы социополитической организации (подробнее см.: Крадин 1995):

* (1) вождество – это один из уровней социокультурной интеграции, который характеризуется наличием надлокальной централизации;

* (2) в вождестве существует иерархическая система принятия решений и институты контроля, но отсутствует узаконенная власть, имеющая монополию на применение силы;

* (3) в вождестве существует четкая социальная стратификация, ограниченный доступ к ключевым ресурсам, имеются тенденции к отделению эндогамной элиты от простых масс в замкнутое сословие;

* (4) важную роль в экономике играет редистрибуция – перераспределение прибавочного продукта по вертикали;

* (5) чифдом как этнокультурная целостность характеризуется общей идеологической системой и/или общими культами и ритуалами;

* (6) правитель вождества имеет ограниченные полномочия, а чифдом в целом является структурой, не способной противостоять распаду (концепция Р. Коэна);

* (7) верховная власть в вождестве имеет сакрализованный, теократический характер (мнение, разделяемое не всеми).

Суммируя вышеизложенное, можно дефинировать вождество как форму социополитической организации позднепервобытного общества, которая, с одной стороны, характеризуется как система, имеющая тенденции к интеграции посредством политической централизации, наличием единой редистрибутивной экономики, идеологического единства и т. д., а с другой стороны, как система, имеющая тенденции к внутренней дифференциации посредством специализации труда (в том числе и управленческого), неравного доступа к ресурсам, отстранению непосредственных производителей от управления обществом, статусной дифференциации культуры.

Типология тождеств

Существует много различных попыток типологии вождеств. В зарубежной науке высказывались мнения о делении вождеств на (а) военные, теократические и тропико-лесные; (b) компактные, дисперсные и прибрежные; (с) групповые (без выраженного неравенства), индивидуализирующие (с ярко прослеживаемой стратификацией); (d) с контролем над внутренней экономикой, внешней торговлей и военными силами.

Однако более популярны классификации по степени структурной сложности. Наиболее распространено деление вождеств на простые (simple) и сложные, или составные (complex).

Для простых вождеств характерен один уровень иерархии. Это группа общинных поселений, иерархически подчиненных резиденции вождя, как правило, более крупному поселению. Карнейро полагает, что типичное простое вождество состояло примерно из 12 деревень. Население обычно было невелико, в пределах нескольких тысяч человек (Carneiro 1981).

Сложные (или составные) вождества – это уже следующий этап сложности социально-политической организации. Они состояли из нескольких простых вождеств. Их численность измерялась уже десятками тысяч человек. К числу характерных черт составных вождеств можно также отнести вероятную этническую гетерогенность, исключение управленческой элиты и ряда других социальных групп из непосредственной производственной деятельности.

Многие сложные вождества не ограничивались двумя уровнями политической иерархии. По этой причине ряд исследователей выделяет еще третий уровень иерархии – "верховные", "максимальные", "суперсложные" и т. д.

Вождество и государство

Сервис и Салинз полагали, что основой высокого статуса вождя являлись функции редистрибуции, выполняя которые правители получали некоторую власть над своими подданными. В третьей главе было показано, что перераспределение было только одним из путей к власти. Но тем не менее роль редистрибуции нельзя недооценивать. В антропологической литературе часто цитируются слова одного из таитянских вождей, обращенные к европейским миссионерам:

"Я получаю от вас много parow [разговоров] и много молитв, обращенных к Эатора [Богу], и очень мало ножей, топоров, ножниц или одежды". Все дело в том, что все, получаемое им, он немедленно раздавал друзьям и подчиненным; таким образом, получив многочисленные подарки, он не мог похвастаться ничем, кроме глянцевой шляпы, пары штанов и старой черной куртки, которую он украсил оторочкой из красных перьев. И он придерживается такого расточительного поведения, мотивируя это тем, что в противном случае никогда бы не стал правителем и вообще не остался бы вождем того или иного ранга (Салинз 2000: 128).

Внешне правители многих вождеств выглядели как единовластные самодержцы. Однако в реальности их власть была сильно ограничена. Это подтверждается многочисленными примерами. У некоторых бантуских групп существовали весьма развитые механизмы социального контроля. У готтентотов вождь мог штрафовать провинившихся, у гегеро даже выносить смертные приговоры, хотя опасался использовать данное наказание на практике. Сомнения вождей, несомненно, были вызваны отсутствием институтов принуждения. В том же источнике сообщается, что многие вожди банту были убиты за притеснения своих соплеменников (Schapera 1956: 78 сл., 151 сл.). Если вождь не прислушивался к советам старейшин, пытался изменить традиции, нарушал табу или совершал убийства, его могли заменить (ашанти, йоруба и эгба). Многие из гавайских вождей также были убиты за то, что притесняли простых общинников. Последние признавали права своих вождей на некоторую долю произведенного продукта, однако настаивали на соблюдении "справедливости" в подобных отношениях. Если же вожди и их люди злоупотребляли своим положением, это могло вызвать взрыв народного возмущения. Поскольку правители вождеств не имели специализированного аппарата принуждения, их положение в такой ситуации было незавидным (Салинз 2000: 137-141).