Полина Виардо. Последняя волшебница - [5]

В России необычная внешность Полины Виардо также вызывала толки об ее цыганском происхождении. Известно, что мать Ивана Сергеевича Тургенева, заочно не любившая Полину, воскликнула после концерта «разлучницы»: «А все же хорошо поет проклятая цыганка!». Авдотья Панаева в своих «Воспоминаниях» считает Виардо еврейкой. По мнению Авдотьи Яковлевны, «в типе лица (Полины) было что-то еврейское; хотя Тургенев клялся всем, что она родом испанка, но жадность к деньгам в Виардо выдавала ее происхождение».

Любопытно, что утверждение о возможных еврейских предках семьи Гарсиа находит некоторые косвенные подтверждения. Так, Александр Яковлевич Звигильский, директор музея Тургенева в Буживале, полагает, что бабушка Полины по отцовской линии, Мариана Агиляр, была еврейкой, так как именно эту фамилию носили испанские марраны.

Полина порвала отношения с Вагнером, когда ей в руки попалась его антисемитская книга «Еврейство и музыка». Возможно, об этой книге Вагнера идет речь в письме Полины к Юлиусу Рицу от 15 декабря 1860 года: «Книга, которую опубликовал Вагнер, вызвала возмущение у всех, кто ее читал».

В ближайшем окружении семьи Виардо были композиторы еврейского происхождения: Мейербер, Галеви, Мендельсон. Произведения всех трех Полина исполняла. Мейербер в расчете на нее написал свою оперу «Пророк», где она с громадным успехом пела партию матери главного героя — Фидес. С Галеви, автором оперы «Иудейка», в которой Полина исполняла роль героини — Рахели, они жили в Париже на одной улице. Полина часто пела в его доме. Существует предположение, что под влиянием одной из ее испанских песен, однажды там исполненной, зять Галеви, композитор Бизе, написал сцену «гадания» трех цыганок в опере «Кармен».

Кстати сказать, в творчестве Тургенева тоже есть еврейская тема, что косвенным образом может служить отголоском каких-то разговоров о происхождении Полины. Об этом повествуют рассказы «Жид» и «История лейтенанта Ергунова», повесть «Несчастная…».

В «Кларе Милич» («После смерти») герой описывает внешность Клары, во многом совпадающую с внешностью Полины Виардо: «Лицо смуглое, не то еврейского, не то цыганского типа…».

Семья Гарсиа, уехав из Испании, первоначально вела по-цыгански кочевой образ жизни. Через несколько лет пребывания в Париже двинулись в Италию. В Неаполе, где Мануэль Гарсиа был принят «главным тенором» в Придворную Капеллу при брате Наполеона Бонапарта Мюрате, им пришлось задержаться. Здесь «великий Гарсиа» встретился с Джоакино Россини, который, как считается, именно для него написал партию графа Альмавивы в «Севильском цирюльнике». Потом снова Франция, где Мануэль Гарсиа пел в Парижской опере; свои выступления на французской сцене он перемежал длительными гастролями в Лондоне. А в 1825 году семья Гарсиа в полном составе — с цыганской бесшабашностью и авантюризмом — отправилась в неизведанную землю — Америку.

В оперной труппе все члены семьи: сам Мануэль — ведущий тенор, жена — вторая солистка, 20-летний сын — главный баритон, 17-летняя Мария — примадонна. Полине 4 года, и она уже знает все вокальные партии «Дон Жуана». Именно этой оперой Моцарта Мануэль Гарсиа собирается начать гастроли «итальянской оперной труппы» в Нью-Йорке, тем паче, что в этом городе им встретился Лоренцо да Понте, бывший проштрафившийся венецианский священник и автор либретто «Дон Жуана». Разочаровавшись в Старом свете, итальянец искал счастья в Новом.

Отец Полины отличался смелостью и необузданностью. Ходили слухи, что в юности он совершил убийство, но за недоказанностью преступления, его оставили в покое. Авантюрная складка сказалась и в том, что Мануэль Гарсиа, попав после Нью-Йорка в Мехико-сити, решился, несмотря на Гражданскую войну, не прекращавшуюся в тех местах, вместе с семьей пройти 300 миль по горам до морского порта Вера Круз на Мексиканском заливе, чтобы оттуда отплыть во Францию.

Во время гастролей семья заработала большие деньги — примерно 600 тысяч франков, Гарсиа перевел их в золото. Путников охраняли солдаты, однако в одном из ущелий эти «солдаты» превратились в разбойников и забрали у путешественников все, вплоть до дорогого шотландского пальто маленькой Полины. Существует легенда, что разбойники заставили Мануэля петь — и так восхитились его исполнением народных испанских песен, что вернули часть золота и даже проводили до порта.

Феноменально талантливый, сочинивший 42 оперы, восхищавший слушателей (его будущий зять Луи Виардо в юности потратил последние 30 су на оперы с его участием), Мануэль не слишком считался ни с людьми, ни с законом. Был наивно ребячлив и одновременно вспыльчив и груб. На пароходе он разучивал с сыном партию Фигаро, но делал это по-своему, с грубой руганью и даже рукоприкладством. Известно, что капитан судна, наблюдавший эту сцену, пригрозил заковать грубияна в кандалы, если тот еще раз тронет кого-нибудь — пассажира или члена своей семьи. Марию, девушку с независимым и своевольным характером, отец учил пению в той же манере. Сохранилось свидетельство, что прохожих, обращавших внимание на громкие женские крики, раздававшиеся из дома, где жила семья Гарсиа, соседи успокаивали словами: «Ничего страшного, это Мануэль обучает свою дочку».