Полимерные крылья - [34]

– В информационных роликах роботы принимают участие в двадцати трех процентах сюжетов если необходимо я могу сменить манипуляторы на более подходящие.

– Так, стоп… Чёрт, пожалуйста, помолчи минутку…

– Где этот железный болван? Я убью его… – слабо стонет Эльза.

– И меня заодно. Я тебе так не нравлюсь? – притворно вздыхаю и сажусь рядом. Голова немного кружится.

– Железка, будь другом, упрись на кухню. Мы к тебе выйдем. Мне надо двадцать минут, чтобы восстановить свое душевное равновесие. Иначе я снова впаду в аффект и убью всех! – Эльза говорит так спокойно, что я ей верю безоговорочно.

ИскИн молча уползает из комнаты. На ходу он укрывает себя своим зонтиком и растворяется в воздухе.

– Пошли в ванну. У тебя, надеюсь, пена есть?

Пеной мы называли заживляющую мазь. Она хорошо лечила всякие ушибы и неглубокие раны.

– Есть. В аптечке, – поднимаюсь с кровати и даю руку Звездочке. Горестно вздыхаю.

Утро не задалось.

Через час мы дружной и не до конца видимой компанией двигались в сторону дома Кацев.

– Саймон, Эльза, вы куда такие красивые? – нам попалась навстречу тетушка Марта. Мама Меха, который сегодня рисковал стать обратно Недорыжим, шла в сторону площадки для медитаций. На ней было свободное платье с вышитыми цветами, а длинные кудрявые волосы подвязаны красной лентой.

– К Давиду! По делу! – Эльза через силу улыбнулась. Я даже не пытался.

Тетушка Марта нас скептически оглядела и особо заострила внимание на бите в руках Звездочки. Потом хмыкнула.

– Как дела свои закончите, отнесите тело в медпункт. И пожалуйста, не через кухню! И полы от крови протрите! – выдала распоряжения мама Давида.

– А… Но, это…

– Он же, типа, ваш ребенок! – Звездочка ожила первой.

– У меня их еще двадцать штук. Пять процентов усушки – в пределах нормы, – тетушка Марта нам подмигнула и продолжила свой путь по дорожке.

Окончательно сбитые с толку мы дошли до мастерской.

– Привет, Саймон! А что у тебя с лицом? Дай угадаю, решил пойти не тем путем, а Эльза внезапно оказалась против? Эй, народ, вы чего, я же шучу… – Давид обладал отменными рефлексами и потому бита не влетела ему в грудину, а ушла в стену.

– Ах ты уродец кучерявый, ты какого хрена этого болвана железного в тихую на шасси посадил? А ну, вылезай, вылезай говорю! – Мех отработанным движением залез в шкаф и заклинил дверку изнутри.

– Порнуху! Он еще ему порнуху показал! – я тоже хотел побить Каца. Но Эльза была в том состоянии, что сожрет любого, кто встанет между ней и ее жертвой. Сожрет чисто за компанию. Потому я подбадривал Девять нолей из-за спины.

– Да я это, не спалось мне! И я все сразу сделать решил! И сделал, все работает! – оправдывался из шкафа Давид.

– Да ты вообще охренел! – Эльза с разгона протаранила дверь плечом, но та даже не погнулась. – У нас ответственный момент, а ты заторчать решил?

– Да с чего ты взяла, ты же знаешь, я в завязке! – слабо проблеял будущий труп.

Эльза задумчиво прошлась вдоль инструментов на стене. Ее взгляд остановился на длинном ломе. Ну все, хана Кацу за номером… больше десятки точно. Кто этих кучерявых вообще считает?

– Ага, а не спал ты, типа, в силу своего молодого организма! Да мы вчера такие уставшие были, что Саймон тупо заснул, вместо того чтобы с девственностью расстаться! А он, видите ли, не спал! – Звездочка осеклась. Я озадаченно уставился на подругу, которая наговорила лишнего. Она прикусила губу и посмотрела на потолок.

– Я… Я никому ничего не скажу! Буду нем как могила! Эльза, ну пожалуйста, я больше так не буду! Ну Эльза! – в голосе Давида прозвучали слезы и немного истерики.

– Владелец человека Давида человек Марта сказала что уничтожение менее пяти процентов ее детей является этически допустимым, – неожиданно поддакнул Чёрт.

– Чего? – Мех перестал реветь.

– Он же, типа, ваш ребенок! – голос Эльзы раздался из динамика.

– У меня их еще двадцать штук. Пять процентов усушки – в пределах нормы. Ребенком больше, ребенком меньше… – а теперь тетушки Марты. Хм… Последней фразы она точно не говорила.

– Да вы, да вы… Да какие вы мне, нахрен, друзья тогда? – теперь вопль Каца стал возмущенным.

– Хорошие, Давид. Самые лучшие на свете! – Эльза перехватила лом, широко размахнулась и с грохотом вогнала его в щель между шкафом и стеной. Уперлась ногой в стену и потянула. Шкаф со скрежетом рухнул. На верстак. И так, под углом, и остался лежать. Наглухо блокируя дверь.

Воцарилась тишина и какое-то время контуженый грохотом Мех осознавал всю тяжесть своего положения.

– Реебяяят, а может не надо? А как вы без меня все подключать будете, ребяяят? – голос Меха стал заискивающим.

– Чёрт, ты же разбираешься в технике? – уточнила Эльза.

– Я способен провести реверс-инжиниринг любого технического устройства десятой технологической эпохи, – сухо отозвался ИскИн.

– Ага, Сай, тогда надо манипуляторы захватить. Я там видела. Железка, объясни, какие брать надо.

– Грабеж! – возмутился шкаф.

– Ты еще скажи «погром», – передразнил я друга. – У него тут где-то была тележка на приводе.

– Погром! – послушно завопил Кац.

– Давид, давай ты заткнешься, а я не буду объяснять тебе разницу между грабежом и погромом на практике. Поверь, тебе это не надо, – отозвалась Эльза. Она оглядела мастерскую Меха и безошибочно наша заначку с конфетами. И не простыми, а из кондитерской на углу квартала высоток. Там регулярные патрули корпоративных дронов и конфеты добывались только самыми физически развитыми хулиганами местной общины. Рисковое занятие.