Полиция Российской империи - [69]

«Возьмем, например, такого надзирателя, который, будучи прикомандирован к участку, стал требовать точной прописки, чтобы достигнуть большего совершенства, стал доносить о непрописке, а также поздней отметке. Содержатели номеров и домовладельцы периодически стали подвергаться штрафам. Прописка пошла лучше, но только этого надзирателя стали опасаться; содержатели гостиниц сказали своим управляющим и швейцарам, чтобы они перед этим надзирателем не разевали ртов, ибо он узнает что-либо и будет наложен штраф. С таким надзирателем разговаривают только официально и редко скажут, кто ходит к поднадзорному, и никогда не скажут, кто у него ночует. В то же время в другой участок прикомандирован другой полицейский надзиратель, который, обойдя все гостиницы, номера и некоторые дома, говорил содержателям гостиниц и управляющим приблизительно следующее: „Господа, я прошу быть со мною откровенными, ничего не скрывать; скажите вашим управляющим, дворникам и швейцарам, чтобы они были со мной тоже откровенны. Я не враг вам, а блюститель порядка — меня не бойтесь". Такой надзиратель говорит: „Стоит ли штрафовать, если какая-то кухарка не отмечена неделю?" Он тоже требует, чтобы прописывались жильцы, но не штрафуя. Так как он не подводит обывателей, ему говорят все и о всех. Говорят: „К тому-то ходят такие-то лица, а иногда и ночуют". Следовательно, этот надзиратель знает больше, чем первый, но у него немного больше неотмеченных и непрописанных. Который из них полезнее?» «Один из управляющих гостиницей, довольно интеллигентный, сказал надзирателю, уже переведенному в другой участок: „Вы, господин надзиратель, заставили себя бояться, потому что не брали «праздничных»; поэтому мы с вами не были так откровенны, как мы откровенны бывали со своим околоточным надзирателем, который у нас за своего человека". Быть может, некоторые скажут: „Что за разговор с обывателями! Требовать от них исполнения, и больше ничего". — Но это выйдет ошибочно. Ошибочно потому, что обыватели большею частью думают, что охранное отделение, что захочет, то и сделает. Следовательно, надзиратель должен быть справедливым, его слово закон. А если надзиратель будет брать взятки и праздничные, тогда справедливость захромает, он пол. штрафы будет подводить тех, кто не дает „праздничных" и „месячных"».

«Известно, что у надзирателей уже есть инструкция, но большею частью надзиратели живут и делают не по инструкции, а как начальство приказывает. При одном начальнике служат и делают так, а при другом начальнике уже делается по-другому. Следовательно, вместе с инструкцией, служит и дух начальства, а потому инструкции мало, а нужен хороший лектор. Главное, нужно приучить, чтобы надзиратели относились к службе сердечно, а не отбывали бы формально; в этом весь и успех в службе. Надзиратель должен уметь как делать разные справки и собирать сведения. Получив от отделения поручение, он должен немедленно отправиться в тот дом или гостиницу, поручить кому что можно, научить, как нужно делать. Через некоторое время, может быть, через день-два заходит и справляется, что у него готово и чего не хватает; он снова дает указания, как действовать дальше, он раза два, три зайдет в дом, чтобы сделать указание, и потом у него получается справка полная, более точная. А надзиратель свистун делает справки совсем иначе. Получив поручение, он не пошел в дом, где нужно делать справку, а продержал у себя справку уже несколько дней, а затем отправился по домам, где нужно наводить справки; сделав выписки из домовой книги, поговорив с управляющим или дворником, таким образом он получил скороспелую справку, довольно бледную. У старательного надзирателя всегда дела очень много, а свободного времени очень мало. У надзирателя свистуна, наоборот, всегда много свободного времени».

Так как департамент полиции в числе средств улучшения подготовки филеров указал и составление сборника примеров их деятельности, то начальники охранных отделений сочли своим долгом высказаться о значении подобного сборника. Они почти все находили, что он принесет большую пользу для руководства наружным наблюдением, и с особенною обстоятельностью этот взгляд был развит в докладе начальника саратовского охранного отделения Мартынова, который писал: «Составление сборника „Исторических примеров" из практики филерского наблюдения нельзя, конечно, не признать отвечающим самой настоятельной в том необходимости; молодой филер, из правильно сгруппированных, по соответствующим группам фактов, конечно, легче всего усвоит те „известные" уже приемы наблюдения, которые иначе он будет вырабатывать самоучкой, доходя до необходимости применения их на собственном опыте, что поведет к различным частичным неудачам. С этой стороны сборник, конечно, принесет свою и большую пользу. В настоящее время роль этого сборника выполняется, так сказать, изустной передачей, в разговорах, общих обсуждениях, рассказах старших филеров, заведующего наружным наблюдением и других старших и начальствующих лиц».

Однако тут же Мартынов выставлял и некоторые соображения об отрицательных сторонах издания сборника исторических примеров. «Нельзя, — говорил он, — не отметить следующего нежелательного явления, которое, несомненно, будет иметь место при рассылке на места составленного сборника, а именно, он может стать достоянием публики. Сохранить же конспиративность сборника едва ли удастся; доказательством служат постоянные в последнее время провалы таких конспиративных вещей, как ключи к шифрам. Кроме того, я полагаю, что никакая указка, хотя бы хорошо затверженная, не поможет мало расторопному человеку найтись в соответствующей обстановке и, наоборот, человек разумный, сознательно и добросовестно исполняющий свое дело, в нужный момент найдет каждый раз новый выход из подчас трудного положения, в которое попадают филеры при осуществлении наружного наблюдения, условия которого постоянно меняются».