Полгода в заключении (Дневник 1920-1921 годов) - [30]
знакомится с Петром Ильичем Чайковским (его сестра
Александра Ильинична была замужем за сыном Давыдовых
Львом Васильевичем). В своих письмах композитор
благоговейно отзывался об Александре Ивановне: "Вся
прелесть здешней жизни заключается в высоком
нравственном достоинстве людей, живущих в Каменке, т.е.
в семействе Давыдовых вообще. Глава этого семейства,
старушка Александра Ивановна Давыдова, представляет одно
из тех редких проявлений человеческого совершенства,
которые с лихвой вознаграждают за многие разочарования,
которые приходится испытывать в столкновении с
людьми...Это единственная оставшаяся в живых из тех жен
декабристов, которые последовали за мужьями в Сибирь.
Она была в Чите и в Петровском Заводе и всю оставшуюся
жизнь до 1856 года провела в различных местах Сибири.
Все, что она перенесла и вытерпела там в первые годы
своего пребывания в разных местах заключения вместе с
мужем, поистине ужасно. Но зато она принесла с собой
туда утешение и даже счастье для своего мужа. Теперь это
уже слабеющая и близкая к концу старушка, доживающая
последние свои дни среди семейства, которое глубоко
любит и чтит ее. Я питаю глубокую привязанность к этой
почтенной личности", - писал П. И. Чайковский Н.Ф. фон
Мекк из Каменки. В другом письме композитор пишет: "Все
многочисленное семейство Давыдовых питает к главе этого
семейства обожание, которого вполне достойна эта
поистине святая женщина... Старость ее была полна тихого
семейного счастья. И какое чудное это семейство!
Я считаю себя счастливым, что судьба столкнула меня с
ними и так часто дает мне случай видеть в лице их
душевное совершенство человека".Из той же Каменки
Чайковский писал: "Обедать хожу к старушке Александре
Ивановне Давыдовой. Не нарадуешься, когда смотришь на
эту 80-летнюю старушку, добрую, живую, полную сил.
Память ее необыкновенно свежа, и рассказы о старине так
и льются, а в молодости своей она здесь видела много
интересных, исторических людей. Не далее как сегодня она
мне подробно рассказывала про жизнь Пушкина в
Каменке..."
Свой поступок Александра Ивановна не расценивала, как
нечто героическое. "Это поэты потом сделали из нас
героинь, а мы просто поехали за нашими мужьями ",
говорила она на склоне дней.
Давыдова прожила 93 года, вырастила 13 детей. Скончалась
она в 1895 году.Александра Ивановна не оставила записок
и воспоминаний, сохранились лишь отдельные ее письма.
Наиболее полная реконструкция биографии декабристки, ее
духовного облика на основе писем, отзывов современников
содержится в документальной повести известного историка
Марка Сергеева, перу которого принадлежат многочисленные
книги и статьи, посвященные пребыванию декабристов и их
жен в Сибири.
Сергеев М.
Александра Ивановна Давыдова // Сергеев М. Несчастью
верная сестра: О женах декабристов: Повесть].
Иркутск,1992. - С. 200-226.Многие декабристки заботились
о том, чтобы сохранить для детей и потомков рассказ о
жизни декабристов и их жен в Сибири. Мария Волконская и
Полина Анненкова написали воспоминания. Наталья
Фонвизина в своей "Исповеди" передала историю своей
внутренней жизни, становление характера. Александра
Ивановна Давыдова собрала альбом акварелей с
изображениями видов Читы, Петровского Завода, пейзажами
местностей, через которые шли декабристы, переходя из
одной тюрьмы в другую.Авторами этих работ были сами
декабристы, многие из которых хорошо рисовали еще в юные
годы. На каторге многие усовершенствовали свой талант.
Настоящим художником-портретистом стал Николай Бестужев,
виртуозно овладевший в Сибири техникой акварельной
живописи П.Ф. Соколова. Кисти Николая Бестужева
принадлежат виды острогов, в которых жили декабристы,
пейзажи с натуры, интерьеры. По словам своего брата
Михаила, Николай Бестужев выполнил коллекцию видов Читы
и почти все раздарил разным лицам. Среди них была и
Александра Ивановна Давыдова.Всего в альбоме 29 работ.
Двенадцать из них принадлежат Николаю Бестужеву, две
декабристу П.И. Фаленбергу, три акварели, изображающие
полевые цветы Сибири, написаны П.И. Борисовым,
любителем-натуралистом, ставшим в Сибири
ученым-натуралистом и художником-акварелистом.Альбомы
других жен декабристов не сохранились. Альбом Александры
Ивановны, таким образом, представляет собой бесценную
реликвию истории декабризма, ее вклад в сохранение
наследия первых русских революционеров, донесение до
потомков замечательных документов эпохи.Этот альбом был
передан России правнуком Александры Ивановны Давыдовой
Денисом Дмитриевичем Давыдовым. Историк, коллекционер
декабристских реликвий И.С. Зильберштейн в статье,
посвященной этому памятнику, пишет: "Познакомившись с
моим исследованием о декабристе-художнике Николае
Бестужеве, Денис Дмитриевич, передавая мне этот альбом,
просил написать о его прабабушке-декабристке, а не
только о самом альбоме, а затем передать эту реликвию в
один из наших музеев или архивов на вечное хранение. Все
это я и выполняю".
Статью И.С. Зильберштейна "Сибирский альбом декабристки"
можно найти в книге "Зильберштейн И.С. "Парижские
находки: эпоха Пушкина", опубликованной в 1993 году
Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.
Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающегося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В основу книги положены богатейший архивный материал, письма, дневники Нансена.
«Скифийская история», Андрея Ивановича Лызлова несправедливо забытого русского историка. Родился он предположительно около 1655 г., в семье служилых дворян. Его отец, думный дворянин и патриарший боярин, позаботился, чтобы сын получил хорошее образование - Лызлов знал польский и латинский языки, был начитан в русской истории, сведущ в архитектуре, общался со знаменитым фаворитом царевны Софьи В.В. Голицыным, одним из образованнейших людей России того периода. Участвовал в войнах с турками и крымцами, был в Пензенском крае товарищем (заместителем) воеводы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.