Полезный Груз - [39]

– Я не хочу идти на встречу, – возразил Грейви упрямо, насупясь. – Я хочу ебаться.

– Это от тебя не уйдет, – мрачно заметила Юридиси. – Переночуем в мотеле…

– Я не хочу с вами ночевать. Вы мне надоели. Я хочу блондинку. Или двух.

– И это будет. Не упрямься. До мотеля нужно будет сходить к одному человеку…

– Отстань.

– Он дантист. Принимает на хутене. Не по ночам, конечно, но это ничего, мы его разбудим. И если нужно – встряхнем как следует, чтобы лучше соображал.

– Зачем нам дантист?

– Не всем нам, Грейви. Дантист нужен тебе. У тебя два зуба отсутствуют, и если ты с такой рожей появишься перед Пицетти, это произведет на него плохое впечатление.

– Я … Что ж он мне, вставит два зуба за одну ночь?

– Наверняка у него есть какие-нибудь временные косметические протезы. Подберет, подпилит.

– Не люблю дантистов.

***

Пицетти заказал второй кофе и с наслаждением вдохнул свежий ветерок с моря. Безмятежно окинул взглядом всю террассу, прищурился на семью туристов, с веселым удивлением посмотрел на двух недоумевающих блондинок и бритого наголо парня-мулата, что-то им доказывающего за соседним столиком, кинул беглый взгляд на двух черных бизнесменов в галстуках, обсуждающих политические новости. Прелестное утро.

Неожиданно мулат, посмотрев на Пицетти, будто вспомнил о чем-то, с некоторым сожалением сказал что-то блондинкам, оставил на столике крупную купюру, поднялся, и подошел.

– Господин Пицетти, если не ошибаюсь?

– Да. С кем имею честь?

– Меня зовут Тайроун Шнитке, и мне поручено передать вам некоторые сведения.

– Очень приятно. Но хочу вас предупредить, господин Шнитке, что сведения я люблю только полезные.

– Сведения, которые я вам сейчас передам, в высшей степени полезны.

– Мне лично?

– Скорее всего да.

– Я весь внимание. Не желаете ли кофе?

– Нет, спасибо, – Тайроун Шнитке чуть приметно улубнулся. – Так вот … Жил-был на свете некий грувель, и звали его … ну, допустим, Мефодиус. И вот Мефодиусу понадобилось нечто. И он начал это нечто искать. И нашел. Оказалось, что это нечто временно пребывало в руках неких особ … Самим особам это нечто было не очень нужно. Поэтому они заключили с Мефодиусом сделку…

– У вас плохо получаются притчи, друг мой, – заметил Пицетти. – Но будем считать, что смысл притчи мною усвоен. Обсудим детали сделки.

– Это самое простое, господин Пицетти. Сумма денег, паспорта, чистый лист.

– Чистый лист!

– Дело в том, что упомянутые особы … засветились с момента прибытия основательно … и не по собственной вине. А частично по вашей.

– Господин Жерве…

– Шнитке.

– Господин Жерве, вы меня обескуражили. Я думал вы умнее. Я ничего против вас не имею, и я с вами не ссорился. Смею заметить вам, что вы обратились не по адресу. Деньги – ну это еще куда ни шло. А паспорта? И – чистый лист? Я ведь не правительство, и даже не руководство Пейлоуда.

– Господин Пицетти, все мы так или иначе вынуждены … совершать поступки … нет … обращаться не по адресу, и делать то, что должны по идее делать совсем другие люди… Вот ведь вам, к примеру, вам лично – совершенно не нужны эти самые координаты! Ведь вы же не собираетесь лететь на Ганимед и долбать там ледяную корку наэлектризованным ломиком. Вы просто посредник. И я ведь не просился изначально – ни в тутумник, ни в лотерею, ни на Ганимед. И Дубстер никого не умолял, чтоб его отправили на поиски РПК.

– Логично, – согласился Пицетти.

– Я уверен, господин Пицетти, что у вас есть в запасе много вариантов развития событий, и много способов нас обмануть, облапошить – словом, обидеть. Как и у нас есть в запасе несколько предположений относительно дальнейших действий в случае вашего отказа. Но зачем? Не лучше ли решить все мирным путем, господин Пицетти?

– Я всегда за мирные пути, Жерве. Но – чистый лист?

– А что мы будем делать без чистого листа? Зачем нам тогда деньги? Чтобы переплачивать втрое за квартиру? Чтобы каждый хутеневладелец, сдающий нам жилье, имел бы повод нас шантажировать? Если вас это утешит – мы просто хотим жить … как все. И устроить нам такую жизнь вполне в ваших силах.

– Понимаю, – сказал Пицетти. – Прекрасно вас понимаю, Жерве.

– Я…

– Помолчите одну минуту, мне нужно кое-что обдумать.

Он пригубил кофе и опустил тяжелые средиземноморские свои веки.

– Я мог бы вас просто обмануть, Жерве, – сказал он. – Но делать я этого не стану, и скажу все, как есть. Вы получите деньги. Может даже в чемоданчике, чтобы было поменьше возни с цифровыми счетами. Вы получите паспорта. Я постараюсь, чтобы вы получили чистый лист. Вы и Кларетт Мейсон. А вот другую вашу товарку следует без лишних проволочек сдать Пейлоуду. Если вы поможете мне это организовать, уверен, что мы расстанемся друзьями.

Уже сказав это, Пицетти сообразил, что ошибся. Размазня и трепло, бесхарактерный, истеричный Грейви был, оказывается, судя по сразу затвердевшему взгляду, человек чести. Честь – невероятно дорогая вещь, десятью миллионами не отделаешься, на сто миллионов тянет. Сто миллионов Пейлоуд не выделит. В то, что честь не продается, Пицетти не верил. То, что их честь не продается, говорят в основном люди, которым не проходилось честью торговать. Тепличные растения. Грейви – явно приходилось. Грейви – трус, скандалист, экстраверт, и при этом человек, панически боящийся уколов своей извращенной совести. Убить человека он не боится. А предать – трусит. И давить на него нельзя – туповат. Если запаникует – еще ведь и шею мне сворачивать полезет, сделается хлопотно и скучно, а у официантки хватит ума гепардов вызвать. Что ж. Просчеты надо уметь признавать вовремя.