Полевое руководство для научных журналистов - [18]

Внимательно присмотритесь к материалам, от которых невозможно оторваться, и вы увидите на них «пятна пота». Вот, например, текст «Клонируем Тревора» в журнале Atlantic Monthly, который написала Кайла Данн в 2002 г. Она взялась за огромную тему — клонирование человека. Об этом написаны тысячи статей, в том числе сотни — о компании Advanced Cell Technology Inc., биотехнологическом стартапе, который пытается клонировать эмбрионы человека для терапии стволовыми клетками. В 2003 г. эта история удостоилась премии Национальной ассоциации научных журналистов благодаря упорству Данн в документировании личных, политических и научных проблем с клонированием человека.

Данн потратила на это кучу времени. Она неделями наблюдала, как исследователи ACT пытались создать клонированный эмбрион из клеток кожи Тревора Росса, маленького мальчика с X-сцепленной адренолейкодистрофией, редким заболеванием, часто со смертельным исходом. Она поговорила с родителями Тревора, пробралась через доклады NIH и выступления в конгрессе, читала статью за статьей о дебатах вокруг клонирования. Но одного пота, увы, недостаточно, чтобы сделать из обычной истории превосходную. Данн знала, что ей нужна не только репортерская работа, но и редакторская. По тексту не видно, какими тяжелыми для нее, наверняка, были месяцы ожидания, пока люди из ACT получат жизнеспособные донорские яйцеклетки. Напротив, мы неожиданно оказываемся в лаборатории поздним январским вечером. Ученые пытаются «склеить» одну из клеток Тревора с редкой донорской яйцеклеткой. «Используя крошечный стеклянный стержень, как миниатюрную рапиру, с округлым кончиком, который может подталкивать клетку, не пронзая ее, [вице-президент компании по науке Хосе] Цибелли поместил яйцеклетку между двумя электродами в чашке Петри». Его целью было расположить яйцеклетку так, чтобы максимальный ток прошел через обе клетки, подтолкнув их друг к другу и «перемешав» их клеточные мембраны так, чтобы они соединились. Слишком слабый ток — и клетки не соединятся, слишком большой — и яйцеклетка, так сказать, «поджарится». Цибелли щелкает переключателем. Слияния не происходит. На часах была полночь, и подавленная команда начала разбирать оборудование. «У нас будут еще яйцеклетки. По крайней мере я на это надеюсь», — сказал Цибелли в пустоту.

Честно говоря, меня в этой истории захватило не описание позиции администрации президента Джорджа Буша по клонированию, которое приводит Данн. Меня захватил бедный Хосе Цибелли, в своей безумной полуночной гонке за право первенства в терапевтическом клонировании «зажаривший» донорских яйцеклеток на $20 000. На самом деле с помощью нужного героя рассказ о статистике может превратиться в поэму. Книгу Энн Фадиман 1997 г. «Дух тебя ловит, и ты падаешь» (The Spirit Catches You and You Fall Down) (так в дословном переводе с языка хмонг звучит название эпилепсии) можно пересказать одной фразой — «недопонимание в медицине, обусловленное межкультурными различиями, смертельно опасно». Но на этом довольно сухом медицинском пути Фадиман переехала в городок Мерсед в Калифорнии, стала своей в местной общине иммигрантов народа хмонг, ждала и слушала, пока не нашла нужных людей. Таким образом ей удалось рассказать душераздирающую историю Лии Ли, маленькой девочки с тяжелой формой эпилепсии. Фадиман показала, как сильно расходились взгляды на здоровье и болезнь, тело и дух у отважных родителей девочки и ее добросовестных врачей и как это обрекло Лию на смерть при жизни.

Делая свой материал о популяционной генетике в 2001 г., я выяснила, что ученые проверяли гаплотипы не только на собственном ДНК просто из интереса, но и на ДНК обычных людей, которым была интересна их родословная. Других генетиков сильно беспокоил этот подход в стиле «сделай сам»: их волновало, что неподготовленные люди могут неправильно понять информацию о наследственных заболеваниях или случайно выяснить, что человек, которого они называли отцом, на самом деле им не является. Во всем этом я увидела поразительную историю быстрой демократизации новой технологии. Я должна была найти этих генетических первопроходцев. Это было трудно, поскольку неприкосновенность частной жизни запрещает ученым раскрывать имена своих клиентов, к тому же они не особенно горят желанием бегать между пациентами и журналистами, договариваясь об интервью. Поэтому я сидела в интернет-чатах о генеалогии, приставала к популяционным генетикам с просьбой рассказать о моей работе, поговорила с множеством антропологов и даже спрашивала у сотрудников генетических лабораторий, изучали ли они собственную ДНК и готовы ли об этом поделиться.

Так я нашла Энди Карвина, 29-летнего IT-аналитика, который по своей ДНК искал корни своей семьи в Украине. Карвин отправил свой генетический материал в компанию Family Tree DNA — небольшую фирму в Хьюстоне, штат Техас, которая занимается именно такими разысканиями, поскольку его отец часто говорил, что они были из коэнов, еврейского сословия священнослужителей. Новые исследования по Y-хромосомам могли отследить общие гены коэнов на 3000 лет назад, ко временам Аарона, библейского прародителя этого сословия. С помощью генетического тестирования Карвин не только выяснил, что на его Y-хромосоме были маркеры коэнов, но и нашел такие же маркеры у другого мужчины в базе данных, т. е. 250 лет назад у них был общий предок. Так что в ноябре 2000 г. Карвин сел на поезд в Филадельфию и познакомился со своим генетическим «кузеном», 59-летним Биллом Скверски. «Мы тут же подружились, — сказал Карвин. — Я как будто навестил своего дядю».