Полевая практика, или Кикимора на природе - [43]

Пообещав, что еще припомню его пренебрежительное отношение, я надулась и улеглась, обнимая шею лошадки. Дорога ухудшалась: появлялись потрескавшиеся колеса телег, полувбитые в землю подковы, тряпичный медведь без левого уха и с истрепавшимся коричневым бантом.

Спустя час мы проехали первый указатель «Рисса-Перевальное». Село проглядывалось оттуда же: поднимался дым над деревенькой, и звенел колокол, завлекая уставших туристов на чашку каши и переночевать.

— Скоро доберемся, — не дал помечтать о теплом хлебе Альтар, первым трогаясь в путь. — Отстающих ждать не будем.

Мы переглянулись и тоскливо поехали за ним. После пяти часов в седле сил спорить просто не осталось. Кира дремала на ходу, Джейс пытался уследить за обеими лошадьми, в перерывах приникая к рвотной сумке. Вита каждые полчаса глотала какой-то шарик (в первый день у нее таких не было!) и наслаждалась природой. У кикиморы напрочь отсутствовали какие бы то ни было симптомы морской болезни. Трейс… бедный юноша до того устал, что отрубился (снотворное, подсыпанное ему на предыдущей остановке, начало действовать), и только тело его порой дергалось в конвульсиях. А я отпивала из Альтаровой бутылочки и обнималась с лошадкой. Если бы не непереносимость, мы могли бы подружиться. Жаль, природа велела иное.

Когда на горизонте показались шпили храма и ратуши, первым выдохнул от облегчения Джейс. На мгновение зелень его лица сменилась румянцем, но стоило ему обрадоваться, мешок вновь призвал его. Нет, определенно, его тоже сглазили, только по-другому.

Лошади зацокали по стандартному средневековому дорожному покрытию из камешков и застывшей по зиме грязи. Вдалеке заскрипела доспехами таможня, разогнулся главный страж, а двое подмастерьев принесли ему алебарду. Для величия. Без нее уважать почтенного офицера Кривозуба (метр в прыжке, два в обхвате) можно было разве что за преданность делу и наметанный глаз. Вычислить, у кого самая большая сумма на руках, он смог с полувзгляда.

Трейс, которому пришлось экстренно проснуться, прижал мешок к груди и приготовился защищать его до последнего вздоха алчного офицера. Отдавать свое золото какому-то золотозубому стражу юноша не собирался ни за какие коврижки.

— Офицер, — слово взял Альтар, подъезжая к служителю городской границы и протягивая какие-то документы.

Кривозуб заскрипел зубами и махнул подчиненным. Настроение у него испортилось до самых глубин бездны: такого ужасного дня он еще не видывал. Скорбь и обида так прочно засели на его лице, что, наверное, даже ботокс не смог бы ничего изменить. Впрочем, грешно не верить в современную медицину. Где ботокс не поможет — есть клей. Приклеил бровь ко лбу, губу к носу — и другой человек!

Рисса любила путников и ждала. После пересечения городской черты мы оказались в шумном потоке детворы и купечества. Здесь готовы были услужить во всем: принести дохлого голубя, освободить от кошелька, приворожить коня и отвадить женихов. Последнее предлагали оптом и с гарантией. Вита обещала подумать, чем вызвала у Трейса бурю негодования, сменившуюся продолжительной икотой. Мигом у народа появилась новая услуга — отыкочивание. Трейсу, как первому клиенту, обещали сделать скидку.

— Проходимцы, — шипел сквозь зубы болотник, покрепче сжимая свои денежки.

Народ расступался неохотно и провожал нас неодобрительными взглядами. Кто-то высказался и покрепче:

— Понаехали тут! Порядочным людям обдирать не дают! — сказано было с поистине детской обидой.

Я обернулась, чтобы посмотреть в глаза порядочным людям, но никого, кроме сухонькой старушки с косой, не увидела. Дела… Как она в этой толпе не потерялась? Хотя коса инструмент полезный, многофункциональный.

В здание ратуши нас пустили без лишних слов. Дверь мы открыли сами, а охраны здесь не водилось. Все, что хотели, горожане вынесли в первый же день условного самоуправления. С течением времени вернули стулья и один стол с карикатурой на мэра. Этот почтенный дяденька, судя по рисунку, отличался формой носа и завитком рогов, в остальном же являл собой типичного бюрократа средней руки, не разбазаривавшего казенное имущество за его недостатком. Вот появись здесь второй стол, утянул бы его к родным пенатам.

Альтар дождался, пока мы перенесем все свои вещи в подвал, нагрузимся ими, аки ослики, и сделал свое черное дело, прикоснувшись к арке. Без лишних спецэффектов тьма поглотила отпущенное ей пространство.

— По одному. По ту сторону не задерживаться и сразу отходить. Гансу все сдали теорию?

Мы согласно кивнули.

— Начали! — коротко распорядился Альтар и указал на Трейса. Юноша пошел к переходу, как на казнь. И не скажешь, что весь семестр он ждал возвращения домой как манны небесной.

Глава 4 Домашняя, или Большая политика в полосатых тапках

Тапки нужно выбирать с умом, иначе ум выберет тапки.

Семиречинск ужасный предстал перед нами, раскрылся, взрыхлился, опал и надулся. Последнее наиболее четко передавало суть столицы болотного царства. Надутый, как маленький капризный ребенок, он привлекал взгляд крышами-тыковками и круглыми окошками. Лестницы тянулись вверх и вниз, уходя под болотистые мхи.