Полеты души - [20]

Для неготового ума любая дверь, увы, стена.

Для умудренного, поверь, стена любая — это дверь.

Всевышний Дух, который живет внутри каждого бренного тела, в йоге называется Дживатман. Основной инструмент у этого Духа — ум. Дживатман постигает земной мир посредством ума, а ум, в свою очередь, постигает мир имен и форм посредством пяти чувств. Плотный мир, окружающий человека, является всего лишь зеркальной проекцией ума, и эта проекция зависит от преобладающей гуны. Три разных человека, три разных ума воспринимают один и тот же мир тремя различными способами. Тамасический ум лишен мудрости, он копошится в кромешной тьме и поэтому творит то, что показывают по телевизору. Раджасический ум активен и беспокоен, однако в нем уже пробудилась мозговая косточка и он уже не всегда верит СМИ. А вот саттвический ум — ясен, как слеза ребенка, проницателен, как гамма-лучи, спокоен, как скала, и невозмутим. Он творит хорошие поступки, о которых не пишут в газетах и не снимают кино. Из-за своего неведения и неразвитости тамасический человек совершенно не способен постичь Бога, сколько бы раз в день он не ходил в церковь, сколько бы молитв не произносил. Раджасический человек уже улавливает слабый отблеск величия Бога, и в какой-то микроскопической степени он даже способен понять Его. Однако из-за постоянной активности ума и чувств ему нечего и мечтать о глубоком понимании Божественного. Лишь в саттвическом человеке Дживатман отражается настолько ясно, что ум в состоянии уловить истинный проблеск могущественного величия и дивной славы Бога. Но и здесь для полного осознания Всевышнего Духа человеку необходимо приложить большие усилия, чтобы выйти за пределы трех гун: тамаса, раджаса и саттвы. Эти усилия называются «йогическая садхана».

Посмотрите: старая нянечка, ухаживая за маленькими детишками, раздает им разные игрушки. Малыши искренне привязываются к своим любимым игрушкам и наивно принимают их форму и название за реальность. Дети не догадываются об истинной природе игрушек. Если малыш теряет игрушку, или другой ребенок жадно отбирает ее по праву сильнейшего, обиженное дитя плачет и кричит до хрипоты. Ребенок ничего не знает о материале, из которого сделана игрушка, и о ее недолговечности; но ценность тряпичной куклы известна няне, которую не вводит в заблуждение название и форма игрушки. Няня не заплачет, если у нее отобрать куклу. Подобным образом различается восприятие этого мира у святого человека и у обычного, у невежественного человека. Мирянин привязан к земным объектам, к их именам и формам; он плачет, как неразумное дитя, если другой дядя, голодный и небритый, отнимает у него вещи. Чистый же человек видит за всем разнообразием форм лишь единого Бога. Святой знает, что эти названия и формы изменчивы и обманчивы, и единственная неизменная и всепроницающая Сущность в этом хаотическом спектакле — Бог. Способ избавить ум от заблуждений, чтобы человек смог познать истинную природу вещей и в итоге постичь Всевышнего, называется — медитация.

Когда человек достигает Нирвикальпа-самадхи (невозвратимого Самадхи), то все представления о свободе и рабстве, страдании и радости, рождении и смерти исчезают, как дым над потухшим костром, и утрачивают свою ценность. Даже этот бренный мир прекращает свое существование. Лишь Океан Сознания живет и наполняет Себя Собой. Но людей, действительно достигших состояния Самадхи, крайне мало. Зато очень много шарлатанов и шизофреников, выдающих себя за мукти и святых, за посвященных и йогов, достигших Нирваны. Дорогие мои, не верьте таким, не попадитесь на удочку рекламы и саморекламы, ибо знающие — не говорят, а говорящие — не знают. Для говорящих людей внешний мир гораздо реальнее, чем Бог, и поэтому такие стараются извлечь из пустоты своих речей звонкую монету и аморальную выгоду.

Когда вы медитируете в своей комнате, то все вещи, которые окружают вас, сначала уменьшаются, потом тают и сливаются в одну точку. Они как бы растворяются в тумане. Это похоже на то, что вы видите из круглого окна самолета, когда сидите возле иллюминатора. Пока воздушный лайнер на земле, пока он не взлетел, то вы различаете за стеклом деревья, дома, людей. Но когда аппарат, загребая винтами воздух, поднимается над Землей, то дома и деревья делаются все меньше, меньше, становятся почти неотличимыми друг от друга. И вот вы поднялись на высоту десять километров и расслабленно наблюдаете в иллюминаторе синее пространство, из которого исчезли все предметы. Подобным же образом молодая душа, воплощенная в тело, видит множество красивых и безобразных вещей в этом иллюзорном мире. Но с выходом на более высокий духовный уровень ее восприятие мира меняется, она уже видит общее связующее звено между всеми земными вещами. И, наконец, когда человек в своей практике медитации поднимется до таких духовных высот, что достигает Нирвикальпа-самадхи, то в любой вещи он видит только Бога. Исчезнет все, что он видел раньше, поэтому исчезает все плохое: и смерть, и страдание, и боль. Развивая далее нашу метафору, можно сравнить деградирующую душу с парашютистом, покинувшем самолет на большой высоте. Сначала он не видит на земле отдельных предметов, но по мере приближения к поверхности парашютист начинает различать сады, дома, людей. Видя конкретные вещи, душа впечатляется ими и начинает их желать. Желания приводят к страданию. Медитация представляет собой обратный процесс: уменьшение желаний — уменьшение мыслей — остановка ума.