Полет Ящера - [20]

Вернувшись, я с удивлением застал рыдающую Елену в объятиях у Надюхи. Мелкая соплюха гладила по золотистым волосам моей женушки и простодушно утешала:

- А ты брось его на хрен. Чего мучиться? Другого, что ли, не найдешь? С твоей-то внешностью. Да этих козлов на каждом углу, на каждом курорте! Все равно как окурков. Детей нет - и ладно. Значит, проще рвать будет. Себя надо устраивать, а не за мужика держаться. Хочешь, вместе какое-то время покантуемся? Ты же дура, ничего, небось, о жизни не знаешь. А я учить тебя буду. И хахаля вместе найдем.

Я приблизился к столику, повторно налил себе сока. Картинка, которую рисовала Надюха, показалась мне чрезвычайно комичной. Эта соплюха в роли поводыря моей супружницы! Самое настоящее ха-ха!..

Услышав стук графина, новоиспеченные подруги вздрогнули и враз подняли головы. И у той, и у другой глаза были на мокром месте. Великолепно! Вот уж многое можно в жизни предвидеть, но только не подобный союз!

- Жив будет твой охранничек, - буднично сообщил я. - Так что нечего прежде времени рыдать.

- И ты… Ты его не тронешь?

- Зачем же трогать? Я его даже, скорее всего, приму обратно на работу. Отчаянный парень, не стоит такого упускать. Это ж надо! На Ящера хоботок поднять! - я посмотрел в зареванные глаза Елены, сумрачно улыбнулся. - И, судя по всему, не только на Ящера, а?.. Признайся, ты ведь наставила мне рога?

- Я… Ты сам не раз говорил…

- Мне нужен прямой и четкий ответ! Было или не было?

Елена мучительно замотала головой. По всему телу её пробегали волны дрожи.

- Я…

- Понятно, - процедил я. - Выходит, было. Вот уж действительно анекдот из анекдотов.

- Да что тебя ясно? - вмешалась в разговор Надюха. - Сколько, небось, у тебя разных перебывало, а она это сделала от отчаяния. В первый и, может быть, в последний раз, ясно?

- Куда уж яснее!

- Ни черта тебе не ясно! Ты же Ящер! Холодный и тупой Ящер!..

- Помолчи, - я протянул руку и стиснул Еленину кисть. Она и впрямь дрожала, точно пребывала в малярийном приступе.

- Послушай, женушка, рожки это, конечно, неприятно, но дело в общем житейское. Пожалуй, мне следует тебя простить.

- Простить? - фыркнула Надюха. - Да это тебе у неё надо просить прощения!

- Возможно, и попрошу, - я пытался поймать взгляд Елены, но глаза её убегали в сторону. - Пошли, подружка. Нам есть, о чем поворковать.

Елена вжала голову в плечи. Кажется, она готова была сдаться.

- Не ходи с ним. Он тебя обманет! - предупредила Надюха. - Я его насквозь вижу. Заведет в спаленку и даст с оттяжкой. Ты, дура, расклеишься, а он обманет.

- Может, ты хочешь стать свидетелем? - я взглянул на Надюху.

- Еще чего!

Выпустив кисть супруги, я подошел к двери, ведущей в спальню, осторожным движением распахнул створки.

- Я тебя жду, Елена. Если боишься, тогда и впрямь забирай с собой эту соплюху и проваливай. Я никого возле себя не удерживаю силой. - Губы мои вновь искривила усмешка. - А хочешь, пригласи её к нам в спальню. Пусть посмотрит на любовь взрослых. Настоящую любовь. Кто знает, может, и совет даст в нужный момент. Видишь, как она за тебя печется.

Елена потерянно поднялась.

- Ну так что? Ты остаешься со мной?

Не глядя на меня, она кивнула, шагом зомби двинулась в ванную. Надюха поспешила следом, бубня о чем-то своем, но я их уже не слушал. Дело было улажено, Ящер укладывался баиньки. И обошлось даже без фокусов, без гипноза и прочей мистики. Уж кто-кто, а Елена знала, на что я способен. Потому и страшилась заглядывать в глаза.

Перед тем, как шагнуть в спальню, я замешкался. Черт знает почему. Что-то почудилось в темноте или послышалось. Но нога уже была занесена, и лишь мигом позже я сообразил, что ни ковра, ни половиц в спальной комнате нет. Сразу за порогом зияла черная пропасть, в которую меня несло с неудержимой силой.

Кажется, я и охнуть не успел. Свободный полет, посвист ветра в ушах, удар о камни - и никакой боли, никакой обморочной встряски. Я был цел и невредим, хотя и ощущал чудовищную нереальность происходящего. Словно после цвета и звука все враз приобрело серые бесплотные оттенки. Абсолютная пустота и абсолютный холод. Впрочем… Кое-как поднявшись, я обнаружил, что стою возле огромного гранитного памятника. Круглая знакомая голова, вознесенная ввысь каменная длань… Я силился разглядеть черты человека, но было темно, и меня трясло от холода. И по-прежнему чего-то крайне простого я никак не мог понять. Это непонимание и приносило единственную физически ощутимую муку. Непонимание было причиной моего холода. Только что я где-то был - и вот уже нахожусь нигде, потому что памятник - это сублимат забвения, зона иллюзий. И все же каким-то невообразимым образом я чувствовал, что это теперь тоже мое. И я, как этот каменный идол, вынужден довольствоваться вечной мглой и равнодушием проплывающей мимо жизни…

Наверное, это длилось не долее двух-трех секунд, и я даже не успел упасть - всего-навсего пошатнулся. Вскрикнула Елена, и крик её иглой вошел в мозг, вывел из оцепенения. Я стоял, хлопая глазами, а обе дамочки взирали меня с нескрываемым испугом.

- Что с тобой, Паша!

- А что со мной? - я криво улыбался.