Полет на месте - [53]
На следующее утро и в дальнейшем полковник Канен полностью игнорировал ночной инцидент. Однако советник правительства Клесмент, явившись на работу в девять утра свеженький, вызвал меня к себе. Извинился. Дескать, он точно не помнит, как вел себя прошлой ночью, но догадывается, что не лучшим образом. И просит не принимать это близко к сердцу… Я заверил его, что он ничего предосудительного той ночью не сделал и что не стоит об этом говорить. После чего он отпустил меня, но на пороге окликнул:
«Паэранд, позвольте отныне говорить вам ты. Прошу отвечать мне тем же». И придерживался этого. И я был вынужден придерживаться, хотя старался в присутствии третьего лица избегать подобного обращения».
Улло продолжал: «А моим третьим конфликтом времен Государственной канцелярии (закон сказочного жанра требует ведь, чтобы число равнялось трем) был такой казус.
Однажды, кажется в последний месяц службы Ээнпалу, перед моим столом возник молодой господин в отутюженных брючках и сообщил о своем желании попасть на прием к госсекретарю: извольте доложить господину Террасу о моем приходе. И немедленно. Тут же представился, но я не могу сейчас назвать его имени, не потому, что хочу выгородить его, а по той простой причине, что фамилия выскочила из головы. Кто очень хочет узнать, может это выяснить: молодой господин в то время был эстонским пресс-атташе в Берлине.
Я не знаю, что в нем вызвало у меня мелочное раздражение. Стрелки брюк. Несколько наглая, провоцирующая манера держаться. Чванство, эдакий налет превосходства, прилипший к нему в нацистском Берлине. Во всяком случае, я на своем узком казенном стуле буквально прирос к сиденью.
«У госсекретаря сегодня приема нет».
«Я знаю, знаю. Но все же доложите ему».
«Он занят. Просил не беспокоить его. Я могу занести вас в список аудиенций на послезавтра в десять часов».
«Позвоните ему отсюда. У вас же телефон на столе».
«Госсекретарь просил не беспокоить и по телефону». (Это, кстати, была чистая ложь. Но я решил не пускать молодого господина к Террасу.)
«Послушайте, если вы будете упираться, я позабочусь через министра иностранных дел, чтобы завтра вас не было на этом месте!»
«Ваша угроза, милостивый господин, столь серьезна, что заставляет меня немедленно доложить об этом…»».
Улло решительно прошагал в кабинет госсекретаря — думая по пути, что лучше было бы, если бы каркающий молодой господин ворвался туда вслед за ним. Но этого молодой человек не сделал.
Госсекретарь, сопя, выслушал Улло и остался, как тот и предполагал, верным чести мундира:
«Сообщите ему, чтобы завтра он позвонил министру иностранных дел. Пусть узнает от министра, что я думаю о его поведении и когда, если, конечно, сумею, приму его».
Улло усмехнулся: «Как видишь, полный триумф почти бесправного человека над всесильным. Буря в стакане воды. При этом стакан незаметно для нас уже выскальзывал из наших рук».
КНИГА ВТОРАЯ
21
Улло объяснил: «До чего же мы были наивны — во всяком случае, я был до того наивен, что рассматривал уход в отставку правительства Ээнпалу и вступление в должность правительства Улуотса не как давление Москвы, а прежде всего как результат нашей гибкости. Не как сужение до предела нашего маневренного пространства, а как показатель нашего превосходного искусства маневрировать: пусть попробуют предъявить нам какие-либо требования! Или в чем-то нас упрекнуть!
Одним словом, политическим гением я отнюдь не был!» — усмехнулся Улло, и я чуть было не воскликнул: «А кто же из нас был?! Никто ведь не был…»
«Ээнпалу ушел во вторник утром, с портфелем под мышкой, махнув небрежно рукой: «Иду к президенту!..» — это заставило меня задуматься, что сие означало?.. Потому что обычно о своих посещениях президента нам он не докладывал… А в два часа дня прибыл Улуотс и стал всех по очереди приветствовать, пожимать нам всем руку.
И я не мог толком решить, что же это легкое, суховатое и все-таки дружеское рукопожатие излучало: либо известие, что он приступил к руководству нами и взял на себя ответственность, либо просьбу обратить внимание на то, что он действительно хочет быть с нами заодно (чего Ээнпалу особенно не подчеркивал), — а может, рукопожатие Улуотса должно было означать стремление (или это происходило помимо его воли, а следовательно, выдавало начало тех тяжелых времен, о которых он догадывался, а мы нет) сравняться с нами, низвести себя до положения своих подчиненных, раствориться среди нас, исчезнуть за нашими спинами…
В первый или во второй день пребывания премьер-министра на службе к нему пожаловал советский посол Никитин. Черноволосый, с прямыми темными бровями и маленькими серыми глазками полный мужчина с бледным, но смуглым лицом, один из тех вариантов татарского типа, которых мы позднее наблюдали во множестве.
Разумеется, я понятия не имею, о чем примерно в течение часа они разговаривали. Только после окончания разговора Улуотс вызвал меня с помощью сигнальной лампочки к себе и произнес на редкость сухо:
«Господин Паэранд, сегодня ко мне посетителей больше не пускать». А через полчаса куда-то уехал. Позднее говорили: к президенту. В дальнейшем правительственные заседания проводились значительно чаще, чем до сих пор. И теперь вспоминается, что Террас то и дело заходил ко мне и говорил полушепотом:
В книгу эстонского писателя вошли произведения: «Четыре монолога по поводу святого Георгия», «Имматрикуляция Михельсона», «История двух утраченных записок», «Час на стуле, который вращается» и «Небесный камень».
Яан Кросс (1920–2007) — всемирно известный эстонский классик. Несколько раз выдвигался на Нобелевскую премию. Поэт и прозаик. Многие произведения писателя переводились на русский язык и печатались в СССР огромными тиражами, как один из исторических романов «Императорский безумец» (1978, русский текст — 1985).Детская повесть-сказка «Мартов хлеб» (1973, впервые по-русски — 1974) переносит вас в Средневековье. Прямо с Ратушной площади Старого города, где вы можете и сегодня подойти к той самой старой Аптеке… И спросить лекарство от человеческой недоброты и глупости…
В историческом романе известного эстонского писателя Яана Кросса «Императорский безумец» перед читателем предстает трагическая история полковника русской армии Т.Г. фон Бока, участника военных походов 1805-1807 годов, русско-турецкой войны и Отечественной войны 1812 года, который, выйдя в отставку, решился послать Александру I проект, содержавший резкую критику самодержавия и крепостничества, что повлекло за собой десятилетнее заточение в Шлиссельбурге и Петропавловской крепости...
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
А что, если начать с принятия всех возможностей, которые предлагаются? Ведь то место, где ты сейчас, оказалось единственным из всех для получения опыта, чтобы успеть его испытать, как некий знак. А что, если этим знаком окажется эта книга, мой дорогой друг? Возможно, ей суждено стать открытием, позволяющим вспомнить себя таким, каким хотел стать на самом деле. Но помни, мой читатель, она не руководит твоими поступками и убеждённостью, книга просто предлагает свой дар — свободу познания и выбора…
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Прошлое всегда преследует нас, хотим мы этого или нет, бывает, когда-то давно мы совершили такое, что не хочется вспоминать, но все с легкостью оживает в нашей памяти, стоит только вернуться туда, где все произошло, и тогда другое — выхода нет, как встретиться лицом к лицу с неизбежным.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
За что вы любите лето? Не спешите, подумайте! Если уже промелькнуло несколько картинок, значит, пора вам познакомиться с данной книгой. Это история одного лета, в которой есть жизнь, есть выбор, соленый воздух, вино и море. Боль отношений, превратившихся в искреннюю неподдельную любовь. Честность людей, не стесняющихся правды собственной жизни. И алкоголь, придающий легкости каждому дню. Хотите знать, как прощаются с летом те, кто безумно влюблен в него?