Полет - [3]

* * * "Ведь я ей понравился!? И Мариночка тоже сказала...",- в который раз говорил себе бедный стоматолог. - "Но зачем я ей? Такой богатой и красивой". "Господи, мы никогда не будем вместе, она никогда меня не полюбит... да, еще этот бандит с большой дороги...". Впрочем, лучше не будем мешать нашему герою. Не опровергая известную мудрость, лишь замечу, что действительно счастливы все одинаково, но вот влюблены то все по-разному.

Глава 5. Всю следующую неделю Арнольд страдал. Он не мог спать и есть, томясь и мечтая о встрече с Катей. А встречаясь, более того разговаривая, и даже прикасаясь к ней, впадал в какой то анабиоз. К счастью, его состояние не отразилось на работе. Пациенты, по-прежнему уходили здоровые и довольные, хотя наверное, в большей степени благодаря стараниям Мариночки. Арнольду казалось, что он спит. И просыпается только в двенадцать, когда она входит в его кабинет. А когда через час она уходит, становится пусто и темно. И нет уже никакого смысла работать, спать, жить. Конечно, он даже не пытался заговорить с ней о своих чувствах. Каждый, хоть когда-то влюбленный, поймет его. Разве повернется язык разрушать это хрупкое счастье, собранное по крупицам из надежд. "Не исполнимых надежд!...", так думал Арнольд, и молчал. Хотя Катя, на мой взгляд, понимала его и без слов. Она не делала ни каких шагов навстречу, лишь по-прежнему сияя, и казалось, только хорошея с каждым днем. * * *

Но прошла неделя. Почти заканчивалась вторая. Как не пытался Арнольд затянуть лечение, как не выискивал новые дырки или оплошности предыдущего стоматолога, как бы тщательно не делал свою работу, все равно дело подошло к концу. И настал тот страшащий его момент, когда пришлось сказать: "...я все сделал, Вам не нужно больше приходить. До свидания...". "До свидания", - ответила Катя, "Я не ношу деньги с собой. Завтра приходите ко мне домой, я расплачусь с вами". Арнольд похолодел. "Он не мог даже мечтать о таком счастье. Придти к ней домой! К ней, к обожаемой, к любимой Катюше! Она дома одна! Они вместе! Только они... Тогда он сможет сказать, сделать все, о чем он так часто мечтал, бредил в течение этой долгой и такой короткой недели. Впрочем, почему он решил, что она будет одна...? Почему он решил, что с ним расплатится она, а не ее громиловидный папаша...?" В момент счастье закончилось, небеса закрылись, - "...можно идти и мылить веревку..." Бедный Арнольд, он влюблен как мальчишка, забывающий дышать в присутствии предмета своего обожания. Счастливый от одного ее благоволящего взгляда. Раздираемый муками любви, и пьянимый ими.

Глава 6. Не буду более, утомлять читателя рассказами о душевных терзаниях Арнольда, подробностями их встречи и деталями разговора. Скажу о главном. Дома она была одна. Более того, она ждала его. Ждала с однозначными намерениями ответить взаимностью на его трепетные чувства. Последующие их встречи нельзя назвать частыми. Скорее они были бурными. Проходили на квартирах и дачах ее подруг. Были многосложно засекречены и неумолимо коротки. Арнольд и сам понимал всю опасность такой любви. Катя, на удивление, более чем разделяла его опасения. От нее он узнал несколько холодящих душу историй о маниакальной подозрительности ее отца, о бесследном исчезновении первой Катиной любви. О грядущем замужестве и серьезности отцовских замыслов, строящихся на этом. Они прятались как могли. Причем, именно Катя разрабатывала и осуществляла сложнейшие конспиративные комбинации. Наверное, они были счастливы. Арнольд так уж точно.

Так прошло два месяца. На дворе стоял мокрый сентябрь. Пора уборки дачных урожаев, удлинения женских платьев, и необходимости отвечать заданные уроки. Кому в школах, кому в институтах, а кому и в жизни. Об объявлении дня Катиной свадьбы Арнольд узнал из газет. Как же могут новые русские хозяева жизни не трубить на всю ивановскую о толщине своего кошелька. В заметке были описаны и необъятные апартаменты для гостей и готовящееся пиршество и безбрежные перспективы союза обоих брачующихся. Катя позвонила на следующий день. И скороговоркой сообщила, что папа был так любезен, что разрешил ей перед свадьбой съездить - развеяться, на неделю. Поездка будет на пароходе по Волге, потом по Дону и обратно по Волге. Всего восемь дней. Сопровождать ее будет новая любовница отца - Карина. По ходу, остановок будет немного, но это последняя перед свадьбой возможность встретиться. Другими словами, вообще последняя возможность встретиться. После свадьбы они с мужем будут жить за границей. Карина будет за ней следить. Но он, Арнольд, может купить билет в соседнюю каюту, и она иногда, будет забегать к нему. Звонить больше она не может. Если он согласен, то они встретятся на пароходе. Если нет, значит нет.

* * * Думал ли Арнольд о своей безопасности? Еще бы! Стоило бы только узнать, Катиному отцу о том, что он, Арнольд, на том же корабле... Нет, лучше об этом не думать. Не может же он изменить имя. Даже если, не он купит билет, то все равно при входе на корабль, вместе с билетом придется предъявлять паспорт. Не менять же паспорт и имя... Но не может же он не поехать. Такое даже в голове не укладывалось. Как и бывает обычно, решение нашлось. Но было оно не простым в исполнении, и не совсем порядочным. Ехать надо было не одному, а в сопровождении женщины. С однозначными намерениями. Другими словами, в сопровождении жены или на крайний случай, невесты. Где за неделю взять жену? При желании конечно можно, но не надо окончательно сходить с ума. Ведь это последняя встреча с Катей. Она выйдет замуж, уедет. А я останусь с этой невестой, или того хуже женой. Нет, надо просто с кем-то договориться. Договориться с человеком, который поймет сейчас и не выдаст потом. Такая женщина была только одна: Мариночка Кочеткова. И это было самое страшное. Мы уже рассказывали читателю о сложных взаимоотношениях Арнольда и Марины. Умолчав, пожалуй лишь об одном: Арнольд, вряд ли, любил Мариночку с такой безумной страстью, какую мечтал найти с другими женщинами. Но, если, отбросив все мужские капризы, голливудские стандарты и боязнь брачных обязательств, спросить у Арнольда, кого бы он хотел видеть своей женой... Да, друзья мои, да Мариночку Кочеткову. И лучше пары ему не сыскать на белом свете.