Полет - [12]

Арнольд сел к столу и написал письмо майору транспортной милиции Анохину, в котором подробно пересказал версию Смирнова, не забыв про Карину и Капитана. Потом он завернул в письмо коробочку, перетянул их резинкой и взялся за второе письмо. Он хотел написать красивое, проникновенное письмо, в котором рассказать, как он запутался в жизни, и как жалеет о том, что связался с Катей, и вот что из этого всего вышло. Хотел написать, что когда он вернется, они будут вместе, и уже никогда не расстанутся. Что она единственная его любовь, единственный верный и понимающий друг. Но вместо этого он написал следующее: "Мариночка - я тебя люблю. Очень! Передай, пожалуйста, письмо и коробку майору Анохину. Я должен бежать с корабля, я ни в чем не виноват. Только перед тобой. Я обязательно вернусь. Прости. Твой Арни" После этого, он собрал свои документы, деньги. Положил их в целлофановый пакет, два раза завязал, засунул во внутренний карман пиджака. Уже было, собрался уходить, но передумал, вынул из кармана хлеб, немного помял, поплевывая на него, как перед рыбалкой, раскрыл коробку, положил его туда. Потом, снова связал их с письмом майору. Разложил письмо Марине на видном месте на диване, а рядом положил коробку. Пошел к двери. И уже перед тем, как нажать на ручку двери, вернулся и, подняв с пола, положил в пакет с документами Катину записку из коробки. Снова все тщательно завязал, положил в карман, перекрестился, и вышел за дверь.

Глава 16. Когда он шел по палубе, корабль замедлял ход, натужно урча и мелко содрогаясь всем корпусом. До пристани оставалось каких-нибудь триста метров. Арнольд прыгнул ногами вперед, непроизвольно закрыв глаза, прижав руки к бокам. Он метился в след, оставляемый винтами, надеясь что не будет большого всплеска и кругов. Он сильно рисковал. Корабль был не большим, но винты работали мощно и запросто могли его затянуть. Вынырнув, он медленно поплыл к берегу, стараясь меньше поднимать голову из воды и не создавать лишнего шума. Плыть было тяжело. Свинцовая одежда тянула ко дну. Усталость, казалось, была непреодолимой. Но, очень хотелось жить. И он плыл. * * * Куда в России, из по кон века стремились таланты и бездарности, карьеристы и студенты, мошенники, куртизанки, шабашники, художники, поэты, и инакомыслящие революционеры. Конечно, в столицу. Не избежал этой участи и наш герой. В начале, он думал затаиться у дальних родственников в деревне, благо осенью рабочие руки всегда нужны, но потом резонно рассудив, что у Кетлера "длинные руки", а данные о любых его родственниках есть в милиции, он передумал. Варианты со старыми армейскими и институтскими друзьями, тоже быстро отпали. Все эти уверения в дружбе до гроба, хороши на прощальных попойках и растворяются на следующий день вместе с похмельным синдромом. Повторить подвиг киношных героев, встречающих на первой же станции, потрясающих красавец, со второй фразы согласных разделить свой кров и ужин со не многословным путником, Арнольд иллюзий не питал. Что оставалось, в Москву... В Москву. Дойдя до ближайшей железнодорожной станции, более или менее обсохнув, к своему не малому удивлению, Арнольд без труда, купил билет до Москвы. Проведя в душном плацкартном вагоне чуть мене суток, замирая при каждом громком выкрике полупьяных попутчиков, обедая только чаем, и боясь выглянуть в окно, он прибыл в Великую-многоликую...

Глава 17. Если у Вас, дорогой читатель создалось впечатление, что герой этой повести нервный, трусливый простак, то позвольте уверить в обратном. Он конечно, не настоящий герой настоящего детектива. И больше того, совсем не пример для подражания. Но, перед тем, как Вы приступите к следующей части рассказа, осмелюсь предложить Вам вспомнить, пару моментов из собственной жизни, когда в ситуациях гораздо менее значимых, Вам приходилось терять над собой контроль, убегать забыв о долге и чести, защищать себя, вместо того, что бы радеть о слабых и сирых, и так далее и так далее...

* * * У недавнего стоматолога, не удавшегося героя-любовника, беглого заключенного, было время подумать над своей дальнейшей судьбой. Не буду в очередной раз утомлять подробным рассказом о его сомнениях и душевных муках, остановлюсь на главном. Нужно было спрятаться и найти объяснение убийству Кати и араба. Только поняв, что же там произошло, можно будет сдаться милиции и постараться доказать свою непричастность к ним. Но если первый пункт плана, так или иначе можно было выполнить, то второй имел очень не большое поле для маневра. Ну посудите сами, из версий - одна и та Смирнова, из вещественных доказательств - одно и то к делу не относящееся. Оставалось ждать и надеяться, что все проясниться и без его помощи. Но сидеть сложа руки, еще невыносимее, чем делать глупости и Арнольд решил заняться выяснением того, что мог бы значить текст написанный в Катиной записке. Где у нас в стране хранятся общедоступные знания? Знает каждый школьник, конечно, в общественной библиотеке. Но туда, к сожалению, Арнольду путь был заказан. У него не было московской прописки. А если хоть кто-нибудь из вас, знает, что это такое, то сразу поймет, что пройти куда-то, где брехливые вахтеры блюдут свою никчемную честь, кичась гипертрофированным "комплексом уборщицы", не имеет даже смысла. Арнольд и не стал пробовать. Он пошел в книжный магазин, надеясь при посредничестве относительно вежливых продавцов, найти что-нибудь отдаленно напоминающее или объясняющее написанное в записке.