Полет Кузнечика - [11]

Надежда Петровна. Не знаю, хорошо или плохо, но… Пригласила ее родителей.

Катя. Да вы что! И они согласились?

Надежда Петровна. Да. Звонила каждому в отдельности.

Катя. Так они здесь? Я их никогда не видела.

Надежда Петровна. Я тоже. Знакома только с бабушкой. Сегодня ко мне никто не подходил. Поэтому не знаю…

Из зала выходит Сережа. Вид у него напуганный.

Сережа (в отчаянии). Они все накупили свистки! Что будет, что будет! (Хватается за голову.) Она не выдержит, испугается, убежит со сцены! Все пропало! Все пропало!

Катя. Успокойся, Серенький… Она не из пугливых. Все будет хорошо, вот увидишь. Иди в зал. Ты там нужен.

Сережа уходит в зал.

Я что-то не видела ее бабушку.

Надежда Петровна. Она себя неважно чувствует, высокое давление.

Оркестр начинает играть.

Катя. Это оркестр ее музыкальной школы?

Надежда Петровна. Да. Пришли все, как один. Музыкальная солидарность!

Оркестр заканчивает свое вступление и, судя, по аплодисментам, на сцену выходит солистка. Но как только она начала играть, в зале стали раздаваться свистки. Надежда Петровна и Катя взялись за руки, чтобы выдержать нервное напряжение. Но игра солистки не прекратилась, оркестра тоже, поэтому свистки стали терять уверенность и один за другим затихли. Катя и Надежда Петровна облегченно вздохнули. Кризис явно миновал. Наконец музыка стихает. Какое-то мгновение зал молчал, затем взорвался бурей аплодисментов. Надежда Петровна и Катя на радостях обнялись.

Надежда Петровна. Все. Мы победили! Снова обнимаются.

Из-за кулис выскакивает раскрасневшаяся и счастливая Маша. Она бросается на шею поочередно Надежде Петровне и Кате.

Маша. Они здесь! Они здесь! Я их видела! Они здесь!.

Катя. Кто, они?

Маша. Мои папа с мамой! Как они узнали о концентре?

Надежда Петровна. Может, бабушка сказала?

Маша. Нет, нет, она с ними не разговаривает. Как они узнали?…

Надежда Петровна. Сейчас это неважно. Главное, какой успех!

Маша. А мама все время вытирала слезы…

Надежда Петровна. Это от радости за тебя. От счастья ведь тоже плачут! Тебя требует публика.

Маша. Да, сейчас. (Надежде Петровне). Спасибо вам за все.

Надежда Петровна. Ну, мне-то особенно не за что!

Маша. За то, что заставили меня поверить в себя… И перешагнуть через свой страх, неуверенность, отчуждение…

Надежда Петровна. Ладно, ладно, сейчас нам не до высоких слов. Еще успеем. Публика ждет, беги.

Маша обнимает Катю и убегает. Надежда Петровна молча смотрит ей вслед.

Это я должна была сказать ей «спасибо».

Катя (удивленно). За что?

Надежда Петровна. Теперь я точно знаю, что такое хорошо, а что такое плохо… (Оглядывается по сторонам.)

Киря. Что вы ищете?

Надежда Петровна. Где бы взять сигарету… Этот нервный стресс…

Катя молча достает из сумочки и подает ей пачку сигарет. Надежда Петровна с жадностью вытаскивает одну, но вдруг останавливается.

Надежда Петровна. Я ведь бросила курить. (Возвращает сигарету обратно в пачку.)

Катя. Ну, сегодня такой день! Можно сделать исключение.

Надежда Петровна. Нет. Сигарета — это плохо. Спрячь. Нет, лучше выброси.

Картина 9

У Маши дома. Сама она сидит за уроками. Звонок. Маша выходит и возвращается с Диной.

Маша. Проходи.

Дина. Удивлена? Совсем как на картине Репина «Не ждали».

Маша. Вообще-то, да.

Дина. Ничего, я не в обиде. Надо поговорить, а в школе, сама понимаешь…

Маша. Садись.

Дина садится, но тут же вскакивает.

Дина. Лучше стоя. Мягкое кресло расслабляет.

Маша. Как хочешь.

Дина. Не знаю, как начать… Можно закурить? Хотя ты против… Ладно, перебьюсь. Я так, для куража… Разговор будет трудным…

Маша. Ладно, кури. Я открою окно, Будет немного прохладно.

Дина. Плевать. Спасибо. (Закуривает.) Значит, так… Я была твоим врагом. Причем, главным. Все остальные так, мелочь пузатая. Куда дунешь, туда и клонятся. Поэтому больше всего тебе досталось от меня.

Маша. За что?

Дина. По правде сказать, сама толком не знаю… Не нравилась ты мне, и все. А вот в чем причина поняла только сейчас. После этого чертового концерта.

Маша. Причем здесь он?

Дина. Не спеши, все по порядку. Я ведь привыкла верховодить — еще с детского сада. И в младших классах, да и сейчас. Верно?

Маша молча кивает. Но ты всегда была мне как кость в горле.

Маша. Почему? Разве я пыталась отнять у тебя власть?

Дина. Не покорялась. Даже когда молчала, я видела по твоим глазам я для тебя не авторитет. Меня это здорово задевало. Даже интриговало. Почему, думаю? Девчонка как девчонка, ничего особенного, вроде бы как все… Почему мои чары на нее не действуют?

Маша. Ну и?

Дина. Теперь до меня, наконец, дошло. Это когда сидела на концерте. Иначе и быть не могло! Ведь я для тебя была никто и ничто! Просто ноль без палочки! Ты жила совсем в другом мире, где были свои ценности и свои авторитеты… С детства я знала, вернее, чувствовала, что он, этот другой мир, существует… В нем все было настоящее — и мысли, и чувства, и любовь… Но пробиться в него не могла. А ты смогла.

Наступает пауза. Каждый думает о своем. Иногда мне так хотелось обратить на себя твое внимание… Увы… Тогда я стала злиться, выпендриваться… Господи, как все это смешно…

Маша. Прости, я даже не догадывалась… Мне казалось, в лучшем случае, ты меня не замечаешь…