Полет инженера Андре - [12]

На несколько секунд воцарилась натянутая тишина.

Норденшёльд встал. И снова сел, услышав смех кронпринца.

Фритьоф Нансен продолжал:

- Прошлым летом вы не дождались южных ветров, инженер Андре. Скоро вам предстоит повторно отправиться на Шпицберген и Датский остров, чтобы ждать там благоприятных условий для старта. Возможно, вы и на этот раз не дождетесь достаточно сильного и устойчивого ветра. Нужно большое мужество, великая решимость, чтобы подняться на шаре. Еще больше мужества и решимости нужно, чтобы вторично отступить перед лицом неблагоприятной метеорологической обстановки. Я убежден, что вы способны и на это высшее проявление мужества и решимости.

- Как тебя понимать, черт возьми? - сказал ему Энгстрём.

- Не горячись, - ответил Нансен - Банкет есть банкет. Торжественный ритуал и все такое прочее. И вообще, разве запрещено поощрять дураков?

- Когда-нибудь в честь Андре поставят памятник, - сказал Энгстрём. Памятник человеку, который потерпел неудачу.

- Только в честь Андре? - спросил я, наклонясь через стол, чтобы Альберт Энгстрём лучше меня слышал.

Он поднял рюмку с коньяком.

- Ничего не попишешь. Кнют Френкель и Нильс Стриндберг будут забыты. А в честь Андре поставят памятник. Памятник организатору смелого просчета. Ваше здоровье!

Через несколько дней после праздника Веги мы с Андре провели долгое совещание с Фритьофом Нансеном и лейтенантом Юхансеном.

Поначалу Андре больше всего интересовали метеорологические наблюдения норвежской экспедиции, затем разговор перешел на опыт, вынесенный норвежцами из долгого перехода по льдам и зимовки, а под конец мы остановились на снаряжении.

Нансен заявил, что меховая одежда не годится. В ней хорошо сидеть на месте в сильный арктический мороз, но нельзя двигаться с большой нагрузкой, например тянуть сани. Она слишком плотная - намокнет от пота, потом обледенеет, и не просушишь.

- Лучше всего пористая одежда из шерсти, - говорил он. - Но к ней нужна еще штормовка из плотной хлопчатобумажной ткани - брюки и так называемый анорак, куртка с капюшоном.

- Норденшельд отмечал то же самое семнадцать восемнадцать лет назад, напомнил Андре. - В конце первой части своего рассказа о плавании через Северо- Восточный проход он описывает зимнюю одежду экипажа "Веги". Шерсть, а поверх шерсти - костюм из плотной парусины

- Не помню, чтобы Норденшельд совершал пеший поход по дрейфующим льдам, - сказал Нансен.

После стокгольмского визита Нансена интерес газет к нашей экспедиции возрос. Андре явно избегал давать интервью и самых настойчивых журналистов нередко отсылал ко мне.

Вопросы были одни и те же, с небольшими вариациями.

- Когда вы стартуете?

- Мы выезжаем из Стокгольма 15 мая.

- Это понятно, а когда аэростат вылетит со Шпицбергена?

- Когда подует нужный ветер.

- Сколько времени понадобится вам, чтобы достичь Северного полюса?

- При исключительно благоприятных условиях - около сорока восьми часов.

- А при исключительно неблагоприятных условиях?

- Тогда мы вообще не достигнем Северного полюса.

- И как же вы поступите в таком случае?

- Сделаем новую попытку в следующем году.

- А если вам придется совершить вынужденную посадку?

- Пойдем по льду пока не доберемся до России, Аляски или арктического побережья Канады

- Ну а если вам не удастся дойти до земли?

- Тогда мы скоро будем забыты, - отвечал я - Другие имена придут на смену нашим. Незачем спрашивать, помните ли вы имена Бьёрлинга и Калльстениуса. Я знаю, что вы их забыли. А ведь прошло всего пять лет, как они стартовали на север.

Король Оскар II предоставил в распоряжение экспедиции канонерку "Свенсксюнд". Превосходное судно, небольшое, всего около трехсот тонн водоизмещения, но машина мощная. Оно не один сезон работало ледоколом на входе в гавань Гётеборга.

Командовал канонеркой граф Карл Август Эренсверд.

Тринадцатого мая Андре устроил обед в честь Свена Гедина, который только что вернулся из своего долгого путешествия по Азии, начатого в 1893 году.

Когда мы прощались, Гедин сказал мне.

- Теперь мне понятно, почему Андре среди многих желающих выбрал именно вас. Вы похожи друг на друга внешне. Сходство не бросается в глаза но, уж когда его заметишь, впечатление явное. Вы могли бы сойти за младшего брата Андре.

Пятнадцатого мая, в день открытия большой художественно промышленной выставки, мы с Андре выехали из Стокгольма в Гётеборг. На перроне собралось несколько сот человек, побольше, чем когда мы со Сведенборгом покидали Париж. Нас проводили цветами и криками "ура".

- Люблю слушать, как колеса стучат на стыках рельсов.

Мы ехали вдвоем в купе первого класса. Андре сел поудобнее и закрыл глаза.

- Устал? - спросил я.

- Да, - ответил он. - Стук колес усыпляет.

Я уже говорил, что он постарел за то время, что мы со Сведенборгом находились в Париже. Осенью ему должно было исполниться сорок три года. Он был почти на шестнадцать лет старше меня. Он мог быть моим старшим братом.

После долгого молчания он сказал:

- Трудно быть волевым человеком.

- Почему?

- Бывает так, что приходится подчиняться собственной воле.

- Не понял.

- Я и не требую от тебя, чтобы ты меня понимал, - сказал он. - Я даже в каком то смысле рад, что ты меня не понимаешь. Моя мать умерла шестнадцать дней назад, - добавил он словно про себя - А прошлой осенью умер Нобель.