Поле заколдованных хризантем - [87]

— Послушайте меня, дети. Очень мне нравится жизнь на морском дне, только тянет меня все сильнее наверх, к солнышку, к чистому небу. Скажите своей матушке, что хочу я домой вернуться.

Опечалились каппа.

— Жалко нам с тобой расставаться, — говорят, — да, видно, делать нечего — нелегко человеку в морской пучине жить. Хотим мы дать тебе один совет. Коль захочет наша матушка подарить тебе что-нибудь на память, проси у нее лазоревый кувшинчик. Это самая чудесная вещица, что есть в нашем царстве.

Подивился Масария: зачем мне кувшин? Но вслух ничего не сказал.

Услышала морская царевна, что ее любимый домой собирается, прибежала к Масария, стала его уговаривать:

— Погости у нас еще чуть-чуть! Нет у тебя никого роднее нас!

— Не сердись, — ответил ей рыбак. — Не могу я вечно на морском дне оставаться, рвется моя душа отсюда.

— Хорошо, — согласилась царевна, — пусть будет по-твоему. Но прошу тебя: возьми что-нибудь на память обо мне и своих сыновьях. Подарим мы тебе любую вещицу, какую ты пожелаешь.

С этими словами стала она открывать большие и маленькие коралловые шкатулки. Чего только не было в этих шкатулках: и каменья всякие, и украшения! Оглядел Масария богатства и говорит:

— Подари мне на память лазоревый кувшинчик. Будет он мне о тебе всегда напоминать.

Удивилась царевна: откуда известно рыбаку об этом сокровище, но отказать не посмела. Достала она кувшинчик из кораллового ларца и Масария с поклоном протянула.

— Драгоценный это кувшинчик, — сказала она на прощанье, — береги его.

Сел рыбак снова на плечи водяных-каппа и в тот же миг оказался на родном берегу. Огляделся вокруг: солнышко светит, птицы поют — хорошо!

Вошел Масария в свою деревню, ничего понять не может: дома все кругом новые, люди незнакомые, и главное — его никто не признает. Очень удивился этому рыбак. Подошел он к одному старику и говорит:

— Вот чудеса! Пять дней назад отправился я на морское дно погостить, а теперь вернулся — признать не могу своей деревни!

— А как звать-то тебя? — спросил старик.

— Меня-то? Да ведь Масария я, рыбак Масария! — еще больше удивился бедняк.

— Масария? — переспросил старик, а потом вдруг как вскочит, руками замашет. — Прочь, прочь! Уходи, уходи отсюда!

— Почему ты гонишь меня? — рассердился рыбак.

— Ты, наверное, дух рыбака Масария? — спросил его старик. — Зачем ты явился к нам, с добрыми мыслями иль с дурными? Считай пятьдесят лет прошло с тех пор, как погиб в море рыбак Масария. Был он другом моего отца.

— Да нет, я не дух, я — Масария и есть… — стал объяснять старику рыбак, но старик замахал на него палкой и скорее поспешил прочь.

«Ну и дела! — подумал Масария. — Выходит, пока я пять дней на дне морском гостил, на земле пятьдесят лет минуло. Что же мне теперь делать, как жить?»

Решил он сначала после дальней дороги в ручье умыться. Подошел к воде, нагнулся да как вскрикнет: увидел он себя стариком седобородым да морщинистым. «Значит, и я на пятьдесят лет состарился, — догадался Масария. — Видать, помирать мне скоро пора настанет». Опечалился рыбак, закручинился. «Дай, — думает, — хоть перед смертью хорошего вина попробую».

Достал он лазоревый кувшинчик: пон, пон! Открылась золоченая крышка, и поднялся из кувшинчика душистый аромат. Никогда раньше не пил Масария такого вкусного сакэ! Глотнул он раз, глотнул другой: чувствует, как наполняется его тело легкостью, ноги будто в пляс просятся, душа поет. «Что случилось?» — не на шутку испугался Масария.

Глянул тут он невзначай в ручей, да так и обомлел: смотрит на него юноша, такой же молодой, каким он в морское царство погостить отправлялся! Обрадовался Масария:

— Вот, значит, почему лазоревый кувшинчик сокровищем почитается! Дает его сакэ молодость и здоровье. Ну, теперь не страшны мне ни болезни, ни смерть.

Раздался тут в кувшинчике странный звук: гобо, гобо, гобо. Заглянул Масария внутрь, вот чудо: кувшинчик снова до краев наполнился, будто и не пил из него Масария вовсе!

Еще больше удивился рыбак:

— Теперь я смогу помогать людям! — воскликнул он. — Будет мой чудесный кувшинчик лечить больных и возвращать молодость старикам!

Прошло немного времени, и молва о чудо-кувшинчике разнеслась по всей округе. Из ближних и дальних деревень стали приходить к Масария бедные и обездоленные, и всем приносил лазоревый кувшинчик облегчение.

Но вот однажды темным дождливым вечером постучался в дом к рыбаку старик.

— Помоги мне, Масария, — стал просить он. — Спаси моего единственного сына. Совсем одолела его хворь, на одного тебя вся надежда.

Рассердился тут Масария.

— Эй, старик, — закричал он. — Приходи ко мне завтра — ночь на дворе. Должен ведь и я когда-нибудь спать!

— Масария, Масария, — стал снова просить его старик, — не откладывай на завтра доброе дело. Совсем плох мой сын, не дожить ему до утра.

— Какой ты, однако, надоедливый старик! — рассердился Масария. — Ведь сказано тебе: привози своего сына завтра, а сегодня не мешай мне спать!

Только произнес он эти слова, осветило комнату ярким блеском, заискрился лазоревый кувшинчик и вдруг раскололся на две половинки. Превратились те половинки в белых птиц и вылетели в окно. Закружили чудо-птицы над домом Масария да и улетели прочь.