Поле брани - [17]

– Нет, я уверен, что нет. Но все мы собираемся выбраться отсюда. Мы отправимся вместе с вами в Двониш, так как это вторжение все равно обречено.

– Обречено?! – воскликнула королева.

– О, не так скоро! Зиниксо на какое-то время воспользуется хаосом, но ни за что не позволит орде варваров занять столицу. В конце концов Сговор вмешается.

– А моя дочь?

Темные глаза дварфа покосились на девушку.

– Ей нужно будет использовать свой шанс, сударыня. Я ничего не могу сделать. Кроме того, у моего племянника там, в Двонише, наверняка осталось немало сторонников. Мы можем вскоре оказаться в большей опасности, чем она.

6

Далеко на юго-востоке солнце стояло в зените над сельской тишиной Тхама. Светило оно неярко, еще продолжался сезон дождей, густые тучи обложили этот край, втиснувшийся между морями. Дождь беспрестанно барабанил по крыше дома Тхайлы, потоки воды низвергались с карнизов и крон деревьев, утрамбовывая траву. Однако ни одна капля не попала внутрь жилища, и это все еще очень ее удивляло. Когда дождь шел над домом ее родителей, крыша и стены разве что немного замедляли его падение, так как Гаибу всегда лучше удавалось что-нибудь вырастить, чем построить. Он терпеть не мог, когда срубали деревья, ненавидел даже собирать свежий папоротник для постели.

Хотя у нее кружилась голова и немного мутило, Тхайла продолжала играть в увлекательную игру, которую сама придумала, – мысленно переставляла мебель, прикидывая, как будет выглядеть комната, если стол поставить сюда, а стулья туда и так далее. Она подумала, как Фриэль позабавила бы такая игра, и тут же сообразила, что ее мать была бы рада просто иметь мебель.

Тхайла не ела два дня. Дважды приходил Мист, пытался поговорить с ней через дверь, и дважды она решительно отсылала его обратно. Никто больше не беспокоил ее, и она цеплялась за слабую надежду, что никто и впредь не побеспокоит. Обитатели Колледжа – могущественные волшебники, но они пиксы, как и она сама, а пиксы дом любого другого соплеменника считали священным. Тхайла знала, что бросила вызов самой Хранительнице, а большей ереси не видывали в Тхаме, но это ее дом, и здесь она чувствовала себя в безопасности. Может быть, она сошла с ума.

Если бы она заранее обдумала этот дерзкий вызов, то запаслась бы отличной едой, которой вдоволь на базаре, но она поступила как ребенок, подчиняясь первому порыву. Теперь ей, кажется, предоставили возможность в одиночестве переживать свои ребяческие обиды.

Ей нужно продержаться еще по крайней мере две ночи, пока не минует полнолуние, а потом она сможет выйти и отправиться на поиски пищи.

Волшебство по-прежнему действовало в доме Тхайлы: по ее приказанию из крана текла горячая вода, зажигались светильники и печка давала тепло. А вот кастрюли, к сожалению, были самыми обычными, и она не могла налить из них супа, сначала не положив туда овощи. Ее шкаф был до отказа набит роскошной одеждой, о какой она могла только мечтать до того, как неделю назад попала в Колледж; но кладовая была пуста.

Ей ни к чему богатство и комфорт. Она хочет быть с Лиибом, каким бы он ни оказался. Однако подойди он сейчас к двери, она бы не узнала его.

Но никто не подходил к ее двери. Никто не бранился, не грозил, не упрекал – и это слегка раздражало. Если судьба Тхайлы никого не интересует, зачем ее притащили сюда? Целый день и всю ночь она не говорила ни с кем, кроме этого апатичного Миста, а он был всего лишь таким же воспитанником, как и она сама. Знал он не больше ее, да и мало чем интересовался. У нее редкий Дар – Зрение. Такого нет больше ни у кого – так сказал Джайн. Там, в Доме Гаиба, с тех самых пор как она провела Вахту Смерти со старой Фейн и познала ее Слово Силы, Тхайлу не покидало смутное ощущение присутствия соседей за холмами. Как она теперь далеко от Дома Гаиба! Во время своей поездки в гости к сестре Шииле она ощущала присутствие в отдалении десятков незнакомцев. Здесь, в Колледже, она видела чувства только других воспитанников и некоторых стажеров. Все остальные были волшебниками и, конечно, умели скрывать свои эмоции, но внешний мир почему-то теперь тоже скрыт от нее. Пиксы ценят уединение, разве не так? На что же она сетует?

Около полуночи Тхайла увидела своим Зрением чувство тревоги и в тот же миг поняла, что это снова Мист идет к ней по магической Тропе. Она украдкой глянула в окно, чтобы убедиться, что он один и с ним нет какого-нибудь неуловимого Зрением волшебника. Вскоре она разглядела юношу между деревьями – он спешил и широко шагал по белой Тропе, укутавшись в темно-зеленый плащ с капюшоном. Тхайла впервые видела его в такой мрачной одежде, потому что обычно он носил только розовое или голубое. Мист был один.

Тхайла отошла от окна и вернулась в спальню, мимоходом взглянув на себя в большое зеркало. Она выглядела хрупкой и робкой, как птенец, выпавший из гнезда и от страха широко распахнувший желтые глаза.

Она слышала, как Мист топчется на террасе, и видела раздражение – верно, дождь затек ему за воротник, когда он снимал плащ. Затем, набравшись храбрости, Мист тихонько постучал в дверь. Скрестив на груди руки, она села на край кровати. Уходи!