Полдень, XXI век, 2011 № 05 - [18]

Остальные жили там же, где и прежде. Что они сделали со своими сертификатами, пока оставалось неясным.

Наконец комиссия достигла лаборатории аспиранта Браткевича. Пирошников постучал.

– Входите! – раздался голос Максима.

Пирошников распахнул дверь, и комиссия застыла на пороге, пораженная невиданной картиной.

Аспирант с пультом в руках стоял у раскрытой двери в следующую пустую комнату с кроватью, и сквозь проем этой двери было видно парящего в воздухе юношу Августа со взором вовсе не горящим, а просветленно-задумчивым.

Максим оглянулся на гостей и жестом пригласил их: входите смелей!

И тогда Юлька, нажав на свои колеса, бодро въехала в лабораторию и, никого не спрашивая, прямиком вкатилась в комнату, где летал Август. Там она по инерции продолжила движение, не в силах остановиться, ибо для остановки требовалась сила трения, а она, как известно, исчезает, если нет тяжести. В результате коляска Юльки ударилась о железную, привинченную к полу кровать, а Юлька вылетела из нее головою вперед и совершила в воздухе сальто…

– Ах! – вырвалось у всех разом.

…Но не упала, а продолжала полет, совершая кульбиты, пока Август не схватил ее за руку, и они вместе кое-как остановили вращение и стали парить под потолком с совершенно счастливыми лицами.

– Хорош. Хватит, – наконец скомандовал Пирошников. – Опускай их. Майна!

Максим нажал кнопку, и летунов плавно притянуло к полу. Август подкатил коляску и, подняв Юльку, усадил и пристегнул.

Вид у Юльки был совершенно ошалелый. Она никак не могла придти в себя.

– Еще хочу… Всегда… – шептала она.

– Успеем, – твердо сказал Пирошников. – Когда эффект возобновился? – спросил он Максима.

– Сегодня утром. Как Август пришел… И вы пришли тоже, – поспешно добавил он.

– Тоже, да… Тоже… Мы тоже пахали, – сказал Пирошников. – Что ж, поздравляю… Август, нам надо встретиться, запиши телефон, договоримся… Надо решать с Плывуном.

Август с готовностью вытащил свой мобильник, кивнул.

– Да, сэнсей. Позвоню обязательно.

Пирошников повернулся и зашагал по коридору. Геннадий догнал его и тихо сообщил, что в «Приюте домочадца» дожидается Подземная Рада.

– Зачем? – спросил Пирошников.

– Хотят поговорить.

– Не о чем мне пока говорить. Дом посмотрю, тогда и поговорим…

На минус втором этаже, как выяснилось, было общежитие гастарбайтеров. Здесь жили, в основном, мужчины – таджики и узбеки, работавшие в доме или окрестностях на всякого рода физических работах: дворниками, подсобниками, мусорщиками, мойщиками машин. Сейчас большинство тоже было на работе, кто-то отсыпался, в одной из комнат шестеро узбеков, сгрудившись вокруг огромного медного казана, ели руками плов.

Увидев комиссию, они радушно замахали руками с жирными пальцами, галдя что-то по-своему и приглашая присоединиться.

– Ложки и вилки! Нужно есть ложками и вилками! – пыталась втолковать им Юлька.

Они кивали, смеялись.

– По-русски никто почти не говорит, – посетовал Геннадий.

– Договор с нами заключили? – спросил Пирошников.

– Нет. Субаренда, – сказал Геннадий.

– А кто владелец?

– Гусарский, помните? Директор филиала банка…

– Как же, как же… – сказал Пирошников.

Этажом выше тоже была гостиница, принадлежащая Гусарскому, только рангом повыше. Здесь проживали продавцы продуктовых и вещевых рынков, в основном, азербайджанцы, а также южные граждане России без определенных занятиий и безработные.

На обоих минусовых этажах был довольно омерзительный запах пота и нестиранной затхлой одежды.

Комиссия поспешила в лифт и оказалась в вестибюле первого этажа, где еще недавно жил нынешний хозяин дома господин Пирошников.

Он оглядел вестибюль и, заметив в будке вахтера Ларису Павловну, приподнял котелок и поклонился ей.

Вахтерша изобразила на лице благодарную улыбку и тоже отвесила поклон, прижав руку к груди.

Пирошников заметил какое-то шевеление в темном углу под лестницей, где недавно они обитали с Серафимой и где теперь остался лишь туалет с душем и умывальником. Подойдя ближе, он увидел некое подобие шатра или чума, сооруженного из старых одеял и ломаных стульев. Вход был занавешен махровым синим полотенцем. Пирошников осторожно постучал по торчащей из-под одеяла ножке стула, и из норы, отодвинув полотенце, высунулась женская голова, довольно привлекательная.

– Здравствуйте. Вы кто? – спросил Пирошников.

– Гуль, – сказала она.

– Это Гуля, – сказал Геннадий. – Она тут пока живет с детьми…

– У нее есть дети? – удивился Пирошников.

– Трое! – отозвалась со своего места Лариса Павловна. – Мал-мала меньше.

– Но это же… черт знает что! – возмутился Пирошников. – Почему ей не дали квартиру?

Гуля испуганно переводила взгляд с одного на другого, стараясь понять, о чем речь.

– Да нет у нее денег, – объяснил Геннадий. – Ей продукты еще приносят сородичи… А денег нет.

– Вот что, – повернулся к нему Пирошников. – Вызови двух своих парней, пускай перевезут Гулю с детьми на пятый и сдадут Серафиме. Я ей сейчас позвоню.

Геннадий молча кивнул и принялся набирать номер на мобильном телефоне.

Пирошников сделал то же самое и передал Серафиме, чтобы она приняла и разместила семью с тремя детьми.

– Мы сейчас тоже приедем, – добавил он.