Полдень, XXI век, 2010 № 09 - [29]

Школьники. Чистый зоопарк.

За крайним из выстроившихся в шеренгу электронных автоматов сидел полный мужчина в дорогом, чуть помятом костюме и флегматично следил за выпадающими цифровыми значками. Убивал время. На другом краю, чуть сдвинувшись к центру, азартно долбили по кнопкам два кавказца.

Горячились, спорили, рассыпали непонятные, шипящие как угли слова.

Автоматы позвякивали. Изредка — звенели выигрышем. Дын-дын-дын-дын…

В кафе справа светились пластиковые панели, подрагивали от гремящего внутри звука, время от времени в дыму и грохоте появлялись оттуда расхлюстанные мужики, растрепанные, ошалелые, дышали воздухом у закрытых магазинных жалюзей и возвращались обратно — только пятна дорогих сорочек мелькали.

А в кафе слева уговаривали бутылку водки трое.

В джинсах. В куртках. Коротко стриженые. Плечистые. С одним из них я был знаком еще до армии.

Коммерсанты, блин. Молодые бизнесмены. Бандюки, если попросту. О-хо-хо…

Как назло, в пару ко мне прицепили новичка. Звали его Леша. Был он тихий. Глядел исподлобья. Показался мне несколько туповат. Черная форма охранника висела на нем мешком.

Мы с ним сменили ребят, отстоявших уже свое.

Спускаясь, круглолицый, рябой Игорь, чуть помедлив, видимо, поборов внутреннее сомнение, сказал мне:

— С джигитами будь повнимательней. А то что-то…

Я кивнул. Мне и самому джигиты не нравились. Глаз цеплялся за них — и все тут.

Я подумал и решил, что у них как-то слишком много эмоций. И движения резкие. Вполне возможно, что оба — под наркотой.

Но сразу мы к ним не пошли. Свернули в другую сторону.

В бильярдном зале чуть ли не через столы прыгали. Администратор, молодой парень, то ли таджик, то ли узбек, уныло наблюдал из-за стойки.

Мерцала над его головой плазменная панель с беззвучно вышагивающими по подиуму моделями. Тускло поблескивал холодильник.

Гоп-компания орала на разные голоса.

— А ты что, типа, играть умеешь?

— А типа нет…

— Мальчи-ики! Маль-чи-ки! Сейчас я бью?

Леша сглотнул, увидев почти легшую на стол девчонку. Елозя животом по борту, девчонка прилаживала непослушный кий к шарам у дальней лузы. Кожаная юбка задралась козырьком, и нам на обозрение были выставлены бледные ягодицы, чуть прикрытые красными трусиками.

— Мальчики!

Кий неловко шарахнул. Кто-то пьяно икнул. Девчонка сползла со стола.

— Ой!

Ну вот нас и заметили.

— Здравствуйте, — сказал я.

Как-то сразу определилось: мы с Лешей — по одну сторону стола стоим, а школьники, сбившись, по другую. И вроде как и не нарочно.

Сколько, пришло вдруг на ум, сколько людей-человек? Семеро.

Тьфу!

Я постучал по часам на запястье.

— Пол-двенадцатого.

— И что? — отозвался самый смелый.

Правую бровь его украшало кольцо. Над верхней губой топорщились усики.

— Ничего, — я катнул по сукну желтоватый шар. — Не поздно?

— Да не, — парень улыбнулся, — время-то детское.

— Какое? — влез, не расслышав, Леша.

— Детское. Ну, детей делать…

Захихикали девчонки. Парень стукнулся ладонями с приятелями.

— Серый, жжешь!

— Нехило впарил!

Я подождал, пока комментарии иссякнут.

— Хорошо, — сказал, — но будете шуметь — отправитесь по домам. Понятно?

— У нас до часу проплачено…

Я пожал плечами.

— Деньги вам вернут.

Запереглядывались.

— Да мы вроде тихо, — пошел на попятный смельчак.

— Сейчас — да. И хорошо бы так дальше.

Я развернулся. Леша затопал следом.

— Обломали ваще, — долетело от стола.

Напарник в кулак гыгыкнул.

— Вот так, — сказал я ему. — Мотай на ус: ситуация, как и что говорить. Теперь давай к джигитам.

Но до кавказцев мы не дошли.

— Леня… Леня, ты это…

Путь к автоматам перекрыл, пошатываясь, знакомец-бандит. С синеватой рожи таращились бессмысленные глаза.

— Пошли… Пошли к нам…

Он попытался схватить меня за локоть, но промахнулся.

— Я не могу, — сказал я. — Работа.

— Обижаешь! — в пьяном голосе знакомца прорезались злые нотки. Бритая голова его свесилась на грудь. — Тут горе, а ты!.. Обижа-аешь!

Он засопел.

Вот, блин! Не хватало еще разборок!

Вытянув шею, я нашел взглядом кавказцев. Тот, что поменьше, тер носатое лицо ладонями. Крупный рылся в мешковатых штанах.

— Если только ненадолго… — скрепя сердце, согласился я.

— Не… Помянуть и сво… — знакомец сделал широкий жест, — и свободен!

Я вспомнил, что его зовут Эдик. Эдуард.

— Что ж, пошли тогда.

— Пошли, — кивнул Эдуард и, накренившись, боднул меня низким коммерсантским лбом.

Пришлось нам с Лешей, подхватив под руки, транспортировать его, вяло подергивающего ногами в дорогих мокасинах, до кафе, а там и выгружать на стул, пристраивать, придавать полубессознательному телу устойчивое положение.

Вкрадчиво, мягко плыл в полумраке блатной шансон. «Он был пацан не то чтобы фартовый…» Гудела вытяжка. Тень бармена покачивалась за стойкой.

Собутыльники Эдика мрачно наблюдали за тем, как я нагибаю того к столу, потом левый, чуть косоватый, подвинул к себе бутылку, а правый, с вдавленным боксерским носом, звонко шлепнул Эдика по щеке.

Мой знакомец выгнулся назад, моргнул, поймал меня в фокус.

— Ты кто?

— Никто, — ответил за меня косоватый, разливая водку по стопкам. — Он тебя сюда притащил…

— А-а… — Эдик понятливо кивнул, полез за пазуху. На мутный свет появились две тысячные бумажки. — Вот… — он вложил деньги мне в ладонь. — И все, мужик, вали отсюда…