Полдень, XXI век, 2009 № 02 - [16]

— Вы сказали «отрабатывал», Дмитрий Степанович? — довольно невежливо перебил Примус.

— Да, — ученый сел в кресло. — Внезапно он заявил о своем нежелании работать над этим направлением. Представляете, под это выделены государственные деньги, составлены институтские планы, определены сроки, и вдруг Медник заявляет, что ему, видите ли, неинтересно заниматься данными исследованиями. А хочется ему заниматься проблемами рождаемости и лечением бесплодия, на что его натолкнули некоторые полученные им результаты.

Разумеется, никто не мог ему позволить этого, мы ведь не можем менять направления работ без согласования с Академией наук. Все не так просто, нельзя же уподобить себя капризному ребенку и поставить под удар коллектив! А у нас работает не один десяток сотрудников.

Директор так ему и сказал. И нате вам — Медник встает в позу, ругается со всеми, причем безобразно ругается, просто невозможно простить, а в довершение ко всему швыряет на стол директора заявление об уходе. Да скатертью дорога!

— А чем он хотел заниматься? Ну, ведь чего-то он хотел, верно?

Хвощев пренебрежительно хмыкнул.

— Хотел! — недовольно сказал он. — Лечение бесплодия путем внесения в клетки спермы ДНК донора. Создание здоровых и жизнеспособных модификаций зародышей.

— Именно поэтому он начал работать в Первой больнице?

— Ну да — поэтому! — со злостью сказал Хвощев. — Просто там главврачом его приятель работал, а он в свое время с живым Пророком Гонтарем в одном институте и даже в одной группе учился. У того денег куры не клюют, он Первую больницу в порядке спонсорской помощи так оборудовал, любому московскому институту не снилось. Так что Илья Николаевич знал, куда он уходит! Он все просчитал!

— Да разве это плохо? — удивился Примус. — Ну, не сошелся он с вами характерами, так в больнице он своим любимым делом мог заняться, не так?

Хвощев ехидно засмеялся.

— К деньгам он побежал, а не к науке, — сказал он. — Запомните, молодой человек, чистая наука от абортариев далека, там не открытия, а аборты делают. За деньги, между прочим!

Помолчал немного и почти мечтательно добавил:

— За хорошие деньги!

Глава четвертая

— Мужика опознали, — доложил Примус. — Ну, того, которого рядом с домом Редигер нашли. Саенко Мыкола Степанович, гражданин Украины. В свое время он был подрывником в дагестанском отряде «Защитники Веры», пять лет отсидел за покушение на министра Дагестана, а потом вроде помер. И вот воскрес. Пальчики его в картотеке ОСО ГНИИЦУИ сохранились, слава Богу, не вычистили. И надо же — пригодились.

— Надо соседям о наших открытиях сообщить, — сказал Нечаев. — Ты бы взялся, Рома. Это ведь серьезно — в послушниках у Пророков церкви Единого Бога террористы ходят и преступные авторитеты. Вообще, церковь эта всегда насилие отвергала, у них даже эмблемой голубя с веточкой мирры в клювике выбрали. А теперь получается, что ребятки-то на многое способны, боюсь, как бы чего хлеще не натворили.

— Сделаем, Сергей Иванович, — сказал Калгин. — Только я думаю, мы опять уперлись куда-то не туда. Рыли, рыли, а до чего-то полезного так и не докопались. Наблюдение с мамаш не сняли?

— Пока не сняли, — сказал Нечаев. — Но ты не думай, что это долго продлится, начальство уже ворчит. Вот если бы им из министерства приказали. Тогда они сразу руку к козырьку кинут!

— Я шефу позвоню, — сказал Калгин. — Доложу обстановку, он распорядится. Пусть он не министр, а авторитет у него достаточный, чтобы ваших начальников приструнить. И вот еще… Пора с Гнатюком встретиться. Глядишь, он нам что-то расскажет. Может, он объяснит нам, что такое «святой король».

— Я тут насчет татуировок выяснил, — сказал Нечаев. — Кленовым листком себя послушники Земного Братства метят.

— Опять Земное Братство, — заметил Калгин. — Это уже случайностью не назовешь. Ростовчане оказались членами братства, огнеметчик этот… И Гонтарь опять же, он деньги на больницу давал…

— Кстати, о Гонтаре. Я тут немного по гостиницам посмотрел, и вот что выяснилось, — оживился Примус. — Начальник службы личной охраны второго Пророка господин Постников был в Царицыне два раза — первый раз десять месяцев назад, а второй — незадолго до убийства Медника. Если точнее — за неделю до него. В обоих случаях прилетал на личном самолете Пророка и жил в частной гостинице на проспекте Жукова.

— Связь, — уныло сказал Калгин.

Зазвонил телефон.

Нечаев взял трубку и долго внимательно слушал невидимого собеседника. На лице его появилось выражение обреченности.

— Хорошо, хорошо, — сказал он. — Сейчас будем.

Положил трубку, оглядел сидящих за столом товарищей и пожал плечами.

— Собирайтесь, в дом Новиковых гранату бросили. Она — из списка.

— Никто не пострадал? — моментально отреагировал Примус.

— Пока не знаю, — сказал Нечаев. — Но об одном трупе точно уже известно — того, кто гранату в окно бросил.

— Черт! — не выдержал Калгин. — Если дела так пойдут, мне у вас до пенсии сидеть.

— Ну и что? — невозмутимо сказал Нечаев, запирая сейф. — Город у нас неплохой, народ доброжелательный, квартиру тебе выделят, в свободные дни на рыбалку ездить будем.

* * *

Семья Новиковых жила на первом этаже, поэтому подобраться к квартире было легко. Конечно, два сержанта, дежуривших в «гражданке» неподалеку, ничего не могли поделать — слишком быстро все произошло. Шел по улице ничем не примечательный гражданин с полиэтиленовым кульком в руках, поравнялся с открытым окном квартиры и баскетбольным движением забросил в окно квартиры гранату.