Полдень магов. Оккультная перестройка мира - [6]

Но, впрочем, надо точить ножи, приближается время гекатомбы, великого жертвоприношения ста быков. Часы начинают отбивать удары. С Близнецами пора прощаться.

Часть I МАГИЧЕСКАЯ ЦЕПЬ

Глава 1 Конец Конца истории?

В сентябре 2001 года неожиданно начался долгожданный XXI век. Произошло это в день великого праздника Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, отмечаемого 11 сентября по новому стилю (29 августа по старому), как раз когда в православных храмах города Нью-Йорка, в приходах, управляемых епископом Меркурием, началась праздничная литургия.

Сколько было споров, от какой даты отсчитывать третье тысячелетие, и вдруг все определилось, точка отсчета высветилась сама собой, причём так ярко, что никаких сомнений теперь ни у кого на этот счет нет. Во многих газетах прямо так и написали: «Новое тысячелетие началось 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке».

Речь, понятно, идёт не о календарном начале века и тысячелетия, а о событийном, т. е. о том суперпроисшествии, по которому все в будущем будут определять момент смены эпох. Ну, как у нас в России говорят «до революции» или «после революции», «до войны» или «после войны», и никому объяснять не надо, о какой революции w войне идёт речь.

Как уже понял читатель, суперпроисшествием, начавшим новую эру человеческой истории, стал террористический удар по Америке — атака смертников, захвативших на внутренних авиалиниях США пассажирские «Боинги» и протаранивших ими башни Всемирного Торгового центра в Нью-Йорке и Пентагон (здание Министерства обороны) в Вашингтоне. В результате этой атаки впервые в истории (если не считать внутренней гражданской войны) Соединённые Штаты понесли на своей собственной территории огромные материальные и людские потери. Единственная оставшаяся в мире сверхдержава, эталон благополучия и безопасности, защищённая с суши, моря, воздуха и космоса вооружёнными до зубов армадами, получила оглушающий удар от горстки анонимов с ножами для резки бумаги, неких безликих призраков, исчезнувших в огне вызванных ими пожаров. Такого, действительно, ещё не бывало в истории нашей планеты.

Заголовки газет, вышедших на следующий день после удара камикадзе, весьма красноречиво передают шок, испытанный человечеством: «Апокалипсис в Америке», «Перл-Харбор-2», «Хиросима в Нью-Йорке», «Armageddon now», «Третья мировая», «Трепанация Америки», «Устоят ли США?» и т. п., и т. п., и т. п.

Надо сказать, что именно потрясающая зрелищность произошедшей в Нью-Йорке и Вашингтоне трагедии оказалась главной причиной её всемирного, так сказать, «аншлага». Кадры CNN с надписью: «America under attack» смотрели, не отрываясь, сотни миллионов людей на всех континентах. Выбор места действия, стремительная динамика событий, зловеще красивые панорамы американских городов под расползавшимися по небу огромными столбами дыма — всё это действительно не могло не приковать внимания. И то, что Америка, бывшая до этого либо только зрителем, либо режиссером и продюсером, но никогда не исполнителем, не участником разыгрывавшихся в мире драм и трагедий,[1] неожиданно грубо была вытолкнута на сцену (точнее, сценой вдруг стала она сама) — придавало зрелищу сугубую пикантность.

Последняя фраза может показаться неуместной, циничной и т. п., но, к сожалению, без терминологии шоу-бизнеса при оценке любого события мирового масштаба сейчас обойтись просто невозможно. Превращение человечества в тотальное «общество спектакля» было замечено французским философом Ги Дебором ещё в 1967 году (а может быть, это произошло и гораздо раньше — вспомним Шекспира: «Весь мир театр, и люди в нём актеры»). С тех пор эта тенденция возобладала повсеместно и окончательно. Никакие политические акции не совершаются без учета их зрелищного эффекта. А уж террористическое «прямое действие» просто не имеет смысла без удара по массовому сознанию. Именно поэтому наиболее эффективным средством борьбы с террором является его замалчивание. Советскому Союзу на протяжении длительного времени удавалось справляться со всеми внутренними антисистемными силами, использующими террористические методы борьбы (от эсеров и монархистов в 20-е годы XX в., басмачей Средней Азии в 30-е до западноукраинских оуновцев и прибалтийских «лесных братьев» в 40-е), благодаря четкой информационной стратегии: о терроре населению либо не говорить ничего, либо говорить строго дозировано и только в нужном государству ключе — например, сообщая об очередной победе над бандформированиями или прославляя героев борьбы с террором. Но когда в угаре перестройки информационные шлюзы были широко открыты[2] и в массовое сознание хлынул поток негатива, в том числе связанного с террористической деятельностью всевозможных «борцов с имперским гнетом», то государство, не выдержав разыгравшейся в умах смуты, развалилось.

Последовавшие за распадом СССР первая и вторая чеченские войны ещё раз наглядно продемонстрировали решающее значение информоружия в антитеррористических кампаниях. Почти все аналитики сходятся во мнении, что первая чеченская война была проиграна Россией главным образом на полях информационных сражений. Когда, несмотря на первоначальные военные неудачи, российская армия к лету 1995 года загнала боевиков в горы, в основном сломив их организованное сопротивление, они пошли в чисто пропагандистскую террористическую атаку на буденновскую горбольницу и добились там полного успеха. После того как премьер Черномырдин прямо перед телекамерами принял все условия «уважаемого Шамиля Басаева», поражение России стало неизбежным.