Пол Пот. Камбоджа — империя на костях? - [3]
Наиболее ярким проявлением этих сомнительных связей стал эпизод с известным вьетнамским подпольщиком-революционером Фан Бой Чау, который скрывался от французских властей в Китае. Там Чау на свою беду познакомился с Хо Ши Мином. Каждый из них возглавлял группу сторонников, соперничавших друг с другом. В 1925 году в Шанхае Хо сдал Чау французской Сюрте за сто тысяч пиастров. В оправдание своего поступка Хо Ши Мин заявил, что, во-первых, арест Чау и суд над ним стимулировали революционную борьбу во вьетнамском обществе, а во-вторых, в тот момент сам Хо остро нуждался в деньгах для финансирования своей коммунистической деятельности.
В том же 1925 году ФКП послала Хо Ши Мина в Москву на конгресс Коммунистического интернационала, который в то время осуществлял подготовку к мировой революции. В столице СССР Хо сделали активным участником коминтерновских международных мероприятий. Хо Ши Мин символизировал зарождавшееся коммунистическое движение Индокитая. В этом качестве он стал постоянным членом восточного бюро Коминтерна, неоднократно встречался со Сталиным.
В Москве Хо женился на сотруднице Коминтерна Вере Васильевой. Закадычным другом Хо Ши Мина был советский разведчик Рихард Зорге. Хо и Рихард жили в соседних номерах московской гостиницы «Астория». Позже Зорге направили сначала в Китай, а затем — в Японию.
Хо Ши Мина Коминтерн также командировал в Китай помогать местным коммунистам. Одновременно Хо назначили ответственным за координацию революционной деятельности во всей Юго-Восточной Азии. Коминтерн и его агенты находились под опекой специальных ведомств СССР, поэтому, если не прямая, то уж косвенная связь Хо с советской разведкой просматривалась довольно ясно.
В личности Хо Ши Мина сфокусировались отличительные характеристики коммунистического движения в Индокитае: подверженность иностранным влияниям, конспиративность, склонность к заговорам, амбициозность и авантюризм.
К началу 1930-х годов во Вьетнаме существовало множество мелких марксистских группировок и еще больше — революционеров, страдавших вождизмом. Хо Ши Мин взял ситуацию под контроль, подмяв конкурентов своими коминтерновскими полномочиями. В феврале 1930 года он собрал в Гонконге делегатов левых групп и учредил Коммунистическую партию Вьетнама.
Неожиданно это решение вызвало язвительный упрек Коминтерна, который обвинил вьетнамских коммунистов в игнорировании пролетарского интернационализма. Исполком Коминтерна исходил из того, что Французский Индокитай и политически, и географически представлял собой единое целое, поэтому возложил на вьетнамских коммунистов ответственность за дело коммунизма не только во Вьетнаме, но и в Камбодже с Лаосом.
Хо Ши Мин исправил допущенный ляпсус, переименовав свою организацию в Коммунистическую партию Индокитая (КПИК). Чтобы все всем было понятно, руководители КПИК направили «Письмо товарищам в Камбодже», в котором подчеркивалось: «Нет вопроса об отдельной камбоджийской революции. Есть только единая индокитайская революция. Поскольку Индокитай находится под властью одного [французского] империалистического правительства, то все революционные силы должны быть объединены и сгруппированы под руководством единой партии — Коммунистической партии Индокитая. Камбоджа не имеет права на отдельную коммунистическую партию… Это приведет в западню политики расового разделения, проводимой империализмом».
Вьетнамские коммунистические группы начали было пропагандировать марксизм в Камбодже. Параллельно с ними действовали китайские курьеры, доставлявшие в Индокитай коммунистическую литературу из южно-китайских торговых портов, куда марксистские издания завозились, в основном, из Франции. Благодаря усилиям китайских агитаторов, в апреле 1930 года в Камбодже среди местных китайцев — хуа-цяо — были созданы коммунистические ячейки, считавшиеся заграничными организациями Компартии Китая, а также Всеобщий союз камбоджийских рабочих, объединявший пролетариев китайского происхождения. Летом 1930 года среди китайцев, проживавших в Камбодже, распространялись листовки с призывами к борьбе против «колониального гнета Франции и за улучшение материального положения трудящихся». Французские колониальные власти приписали эту акцию «китайской коммунистической группе, связанной с вьетнамскими коммунистическими организациями».
Что касается флегматичных кхмеров, то они оставались равнодушными к коммунистической пропаганде. И без революционных потрясений им неплохо жилось под элегантным французским протекторатом.
Хо Ши Мин принялся за бурное организационное строительство. Руководство КПИК принимало решения о создании в Камбодже Союза молодежи, Красных профсоюзов, Красных крестьянских союзов и Союза женщин. Но все эти союзы гак и остались мертворожденными. Привлечение кхмеров в ряды КПИК превратилось в трудноразрешимую проблему. Хо удалось создать партячейки только среди вьетнамцев, работавших в Камбодже на каучуковых плантациях.
На пост руководителя кхмерской секции КПИК все-таки нашли кхмера — электрика, женатого на вьетнамке. В историю он вошел под странным именем (или кличкой) Бен Крохом. «Крохом», в переводе с кхмерского языка, означает «красный». За распространение листовок в поддержку советов трудящихся во Вьетнаме «красного Бена» арестовали и приговорили к полутора годам тюремного заключения. На этом его партийная карьера закончилась. Вьетнамцы нашли нового руководителя — рыбака, этнического кхмера из Южного Вьетнама.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
«Важнейшая задача моей жизни — вернуть испанцам гордость быть испанцами», — такова была жизненная установка испанского генерала Франсиско Франко. Этот человек, прожив без малого 83 года, около 40 лет обладал реальной возможностью оказывать воздействие на жизнь и судьбы соотечественников. Так каким же он был, последний диктатор в Западной Европе? Его называют «человеком 98 года», года поражения в войне с США, когда Испания, утратив Кубу, Филиппины и Пуэрто-Рико, стала второстепенной державой, человеком, который был убежден, что для того, чтобы «Испания без пульса» возродилась к жизни, ей надо обрести веру в себя.
Захватив власть на Украине, «Правый сектор» и новые «бандеровцы» проводят откровенно русофобскую, провокационную, враждебную по отношению к России политику. Официальная киевская пропаганда фактически натравливает украинцев на русских, безбожно перевирая историю, представляя прошлое наших народов как непрерывную череду русско-украинских войн. И важную роль в этой пропаганде играет фигура Степана Бандеры, лютого врага России.А мы предпочитаем отмалчиваться. Мы закрываем глаза на неудобные факты. Хотя давно пора признать очевидное – всегда были, есть и будут две Украины.