Пол и костюм. Эволюция современной одежды - [5]
Подвижность представления о том, что значит выглядеть уместно, сама по себе не нова. Это представление никогда не создавалось специально с целью навязать мужской идеал женщинам, или капиталистический идеал населению, или дизайнерский идеал широкому вкусу. Задолго до появления индустрии моды стилистические перемены в западном наряде обладали глубоким эмоциональным смыслом, они придавали динамическую и поэтическую визуальность жизни человека и сделали западную моду столь привлекательной для всего мира. Теперь, в условиях глобализации, эта мода оказалась актуальна и для тех культур, которые никогда не проходили через циклы мод и даже этим гордились. Мода обладает собственной явной ценностью, которая не чужда ценностям индивидуальной свободы и нестесненного воображения, поныне лежащим в основе демократического идеала.
Мы привыкли к мысли, что профессиональные дизайнеры намеренно изобретают моду для производства одежды, как киносценаристы и режиссеры создают сюжеты для киностудий. Однако воздать должное конкретным лицам за те или иные феномены моды прошлого чрезвычайно трудно: эти феномены расцветали и сменялись другими задолго до того, как их начали связывать с индивидуальными творческими усилиями. На протяжении шести столетий ответственность за самые необычные одеяния крестьян, горожан и аристократов не возлагалась на тех или иных изобретателей — формы создавались обычаем или же модой. Сохранились только исторические анекдоты о сиюминутных эффектах, спонтанно подхваченных королевской фавориткой или политическим деятелем и задававших кратковременную моду. Творчество отдельных портных и модисток оставалось неизвестным вплоть до конца XVIII века, когда Роза Бертен прославилась оригинальными туалетами королевы Марии-Антуанетты. Супругу Людовика XVI ненавидели за тщеславие и расточительство, и модистка — пособница в такого рода пороках — казалась неотъемлемым слагаемым ее дурной репутации.
Пристальный взгляд на работу известных дизайнеров эпохи модерна подтверждает, что их произведения на каждом отрезке времени обнаруживали замечательное сходство между собой, как и феномены моды в любой другой период прошлого. Коллективное воображение явно пересиливает попытки индивидуального творчества, и большинство дизайнеров руководствуются общим, а не личным вдохновением. Инновационный гений в дизайне одежды встречается не чаще, чем в любой другой сфере, и мир, как правило, отдает должное гениям с большим опозданием, пока созреет общий вкус. Целые армии дизайнеров своим трудом наглядно показывают, что ими, как всеми нами, правит мода и что они лишь пытаются по возможности угодить нам какими-то ее версиями. Вот почему и я продолжаю выражаться на старый манер, говоря о моде в одежде словно о самостоятельной силе, порожденной совокупной волей жителей Запада и обладающей самостоятельной жизнью, — так что дизайнеры и покупатели лишь помогают моде решительно следовать ее путем.
Далее в этом исследовании речь пойдет об эстетических и эротических функциях моды, породивших мужской костюм, и о том, что произошло с модой и костюмами в XIX веке и что происходило уже в XX столетии, с учетом новых тенденций сексуальности, искусства, моды и дизайна. Будет рассмотрено, как появилась современная женская одежда и к каким последствиям это привело; какой стала одежда обоих полов на рубеже тысячелетий. Я и дальше буду рассматривать любую одежду в первую очередь как форму художественного выражения, из чего проистекает ее связь с реальностью, ее подотчетность и неподотчетность этой реальности. В первую очередь меня интересует линия и форма одежды, сексуальность и поэзия, но не деньги или власть. Я исхожу из идеи, что сексуальность и воображение порождают экстраординарную образность форм, благодаря которой в одежде могут проступать деньги, власть и многое другое.
Одежда показывает нам, что визуальная форма, вне зависимости от действующих в мире практических сил, способна приносить людям удовлетворение, сохраняться и продолжать себя, выражать собственные истины помимо слов и характерных для той или иной эпохи аллюзий. Форма выживает и используется вновь и вновь во множестве вариаций, придавая различное временнóе значение постоянному визуальному воздействию. Язык одежды по сути своей бессловесен, таким он задуман и создан, а потому он может свободно действовать ниже порога сознательной мысли и высказывания. Как и искусство, мода демонстрирует, что визуальное удовлетворение определяется собственными законами, и эти законы соотносятся с сексуальностью, которая также апеллирует к воображению. Связь между образами моды и реальным состоянием общества осложняется процессом воображения, изобилующего перверсиями и отрицаниями, которые препятствуют непосредственному анализу визуальных схем моды и путей их развития. Вносит свой вклад в эти отношения и сопутствующая моде риторика, эмоционально или коммерчески обусловленный комментарий, который может волшебным образом трансформировать формальные элементы: в результате мода зачастую выглядит не столь нелепо, как ее интерпретации.
![Взгляд сквозь одежду](/storage/book-covers/2a/2ad3ce8c159efae201637d6c8b0395239f2d5876.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Паниковский и симулякр](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Данное интересное обсуждение развивается экстатически. Начав с проблемы кризиса славистики, дискуссия плавно спланировала на обсуждение академического дискурса в гуманитарном знании, затем перебросилась к сюжету о Судьбах России и окончилась темой почтения к предкам (этакий неожиданный китайский конец, видимо, — провидческое будущее русского вопроса). Кажется, что связанность замещена пафосом, особенно явным в репликах А. Иванова. Однако, в развитии обсуждения есть своя собственная экстатическая когерентность, которую интересно выявить.
![Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
![История зеркала](/storage/book-covers/e8/e8e60c02502eb6cb44d45ff1efcda394cac2c5ba.jpg)
Среди всех предметов повседневного обихода едва ли найдется вещь более противоречивая и загадочная, чем зеркало. В Античности с ним связано множество мифов и легенд. В Средневековье целые государства хранили тайну его изготовления. В зеркале видели как инструмент исправления нравов, так и атрибут порока. В разные времена, смотрясь в зеркало, человек находил в нем либо отражение образа Божия, либо ухмылку Дьявола. История зеркала — это не просто история предмета домашнего обихода, но еще и история взаимоотношений человека с его отражением, с его двойником.
![Поэты в Нью-Йорке. О городе, языке, диаспоре](/storage/book-covers/29/2952efa93450ad79964f9a490f6641609f720b4d.jpg)
В книге собраны беседы с поэтами из России и Восточной Европы (Беларусь, Литва, Польша, Украина), работающими в Нью-Йорке и на его литературной орбите, о диаспоре, эмиграции и ее «волнах», родном и неродном языках, архитектуре и урбанизме, пересечении географических, политических и семиотических границ, точках отталкивания и притяжения между разными поколениями литературных диаспор конца XX – начала XXI в. «Общим местом» бесед служит Нью-Йорк, его городской, литературный и мифологический ландшафт, рассматриваемый сквозь призму языка и поэтических традиций и сопоставляемый с другими центрами русской и восточноевропейской культур в диаспоре и в метрополии.
![Сотворение оперного спектакля](/storage/book-covers/b3/b3518fb9ef1517caf19c05b7ea4b8d184d6e3309.jpg)
Книга известного советского режиссера, лауреата Ленинской премии, народного артиста СССР Б.А.Покровского рассказывает об эстетике современного оперного спектакля, о способности к восприятию оперы, о том, что оперу надо уметь не только слушать, но и смотреть.
![Псевдонимы русского зарубежья](/storage/book-covers/9a/9a08c7ea2dd61fc0ceeb6558da4f3119d22a589d.jpg)
Книга посвящена теории и практике литературного псевдонима, сосредоточиваясь на бытовании этого явления в рамках литературы русского зарубежья. В сборник вошли статьи ученых из России, Германии, Эстонии, Латвии, Литвы, Италии, Израиля, Чехии, Грузии и Болгарии. В работах изучается псевдонимный и криптонимный репертуар ряда писателей эмиграции первой волны, раскрывается авторство отдельных псевдонимных текстов, анализируются опубликованные под псевдонимом произведения. Сборник содержит также републикации газетных фельетонов русских литераторов межвоенных лет на тему псевдонимов.
![Мода и искусство](/storage/book-covers/a4/a4b290d7c5a5711d833ee0e1fe8e2e8be3eecab2.jpg)
Сборник включает в себя эссе, посвященные взаимоотношениям моды и искусства. В XX веке, когда связи между модой и искусством становились все более тесными, стало очевидно, что считать ее не очень серьезной сферой культуры, не способной соперничать с высокими стандартами искусства, было бы слишком легкомысленно. Начиная с первых десятилетий прошлого столетия, именно мода играла центральную роль в популяризации искусства, причем это отнюдь не подразумевало оскорбительного для искусства снижения эстетической ценности в ответ на запрос массового потребителя; речь шла и идет о поиске новых возможностей для искусства, о расширении его аудитории, с чем, в частности, связан бум музейных проектов в области моды.
![Поэтика моды](/storage/book-covers/f1/f19bf065bb6ae6aeca508d57be27e53389d8d745.jpg)
Мода – не только история костюма, сезонные тенденции или эволюция стилей. Это еще и феномен, который нуждается в особом описательном языке. Данный язык складывается из «словаря» глянцевых журналов и пресс-релизов, из профессионального словаря «производителей» моды, а также из образов, встречающихся в древних мифах и старинных сказках. Эти образы почти всегда окружены тайной. Что такое диктатура гламура, что общего между книгой рецептов, глянцевым журналом и жертвоприношением, между подиумным показом и священным ритуалом, почему пряхи, портные и башмачники в сказках похожи на колдунов и магов? Попытка ответить на эти вопросы – в книге «Поэтика моды» журналиста, культуролога, кандидата философских наук Инны Осиновской.
![Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР — оттепель](/storage/book-covers/dc/dcd73ff107e0c744b642cfadf37a00984f46df04.jpg)
Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.
![Синий](/storage/book-covers/77/779d1d29b866ba9ed750eaa09b17b5c7ec6297e5.jpg)
Почему общества эпохи Античности и раннего Средневековья относились к синему цвету с полным равнодушием? Почему начиная с XII века он постепенно набирает популярность во всех областях жизни, а синие тона в одежде и в бытовой культуре становятся желанными и престижными, значительно превосходя зеленые и красные? Исследование французского историка посвящено осмыслению истории отношений европейцев с синим цветом, таящей в себе немало загадок и неожиданностей. Из этой книги читатель узнает, какие социальные, моральные, художественные и религиозные ценности были связаны с ним в разное время, а также каковы его перспективы в будущем.