Пол и гендер - [43]

Несмотря на то что в XX в. произошел существенный сдвиг в умонастроениях относительно политической деятельности женщин (например, в США в середине 1930-х гг. были готовы проголосовать за женщину-президента около 33 % американцев, а в 1990-х гг. – около 85 %) и вторая половина XX в. охарактеризовалась прорывом женщин в высшие эшелоны власти (в Дании, Нидерландах, Норвегии треть министров – женщины, а в Швеции – даже половина; президентами и премьер-министрами становились Карасон Акино в Индонезии, Бенадир Бхуто – в Пакистане, Индира Ганди – в Индии, Маргарет Тэтчер – в Великобритании и т. д.), большинство политиков – мужчины. Это отражает существующий до сих пор гендерный стереотип, что политика – чисто мужское занятие (Mayer, Schmidt, 2004). В конце 1990 г. среди глав государств было 96 % мужчин, а среди мирового корпуса министров – 97 % (Майерс Д., 2000). Особенное недовольство участия женщин в политике наблюдается в мусульманском мире. К примеру, когда Беназир Бхуто стала премьер-министром, главнокомандующий вооруженными силами не отдавал ей воинское приветствие на том основании, что отдавать честь женщине противоречит исламу. В исламских странах осуждают мужей, позволяющих своим женам заниматься политикой. Немаловажную роль играет здесь мнение, что политика и материнская роль женщины несовместимы. Так, Б. Бхуто успела за время премьерства родить троих детей, и поэтому ее называли «вечно беременным премьером». В результате последнюю беременность она вообще скрыла от общественности.

Многие молодые женщины считают, что их устремленности в политику в будущем будет препятствовать их замужество и наличие детей. Характерно, что больше стараются заниматься политикой те молодые женщины, которые знают о существовании гендерного неравенства, чем те женщины, которые не знают об этом (Bernstein, 2005). Интересно, что в США наблюдается больший интерес к политике среди девочек, чем среди мальчиков (Alozie et al, 2003). Несмотря ни на что, существенные различия между уровнем участия мужчин и женщин в политике остаются; политика до сих пор рассматривается как мужское занятие (Mayer, Shmidt, 2004).

Поскольку женщины представляют в политике «социальное меньшинство», это, как считают некоторые женщины-социологи, грозит обществу большими неприятностями, поскольку «чисто мужская политика обречена на провал» (Зуйкова Е. М., Ерусланова Р. И., 1999, с. 92).

...

Жизнь показывает, что мужская модель руководства страной себя исчерпала. Новое тысячелетие – эра женщин.

Зуйкова Е. М, Ерусланова Р. И., 2001, с. 183.

Однако как тут не вспомнить А. К. Толстого, который писал:

«Тут кротко или строго

Царило много лиц,

Царей не слишком много,

А более цариц.

Бирон царил при Анне;

Он сущий был жандарм,

Сидели мы как в ванне

При нем, das Gott erbarm!

Веселая царица Была Елисавет:

Поет и веселится,

Порядка только нет.

Какая ж тут причина

И где же корень зла,

Сама Екатерина

Постигнуть не могла». [12]

А уж сколько женщин-террористок было в России в конце XIX – начале XX в., это известно каждому школьнику. Только у одного Б. Савинкова в его «Воспоминаниях» упомянуты имена более 30 женщин, отличавшихся не меньшим, а подчас и большим фанатизмом, чем мужчины.

И именно при М. Тэтчер англичане воевали с Аргентиной. Не удалось ей погасить вражду и между католиками и протестантами в Северной Ирландии, несмотря на то что ее называли «железной леди». Поэтому ничего, кроме улыбки, не может вызвать название книги: «Женщины в управлении – безопасность в стране и мире» (М., 1999). Политика и управление страной – дело гораздо более серьезное, чем это представляется некоторым женщинам-феминисткам.

Конечно, участие женщин в политике – это веление времени. По мнению М. Дедерикс, женщины больше заботятся о социальных проблемах и более активно подталкивают правительства к решению этих проблем. Кроме того, они менее уверены в завтрашнем дне и более осмотрительны, нежели мужчины, поэтому стремятся больше финансов направлять в детские учреждения, медицину, пенсионное обеспечение. Мировой опыт парламентаризма показал, что если в законодательном органе 10 % мест занимают женщины, то это облегчает принятие законов в защиту детей, а 20–30 % женщин-депутатов обеспечивают более легкую реализацию программ, отражающих интересы женского населения.

В Советском Союзе была установлена квота для участия женщин в органах власти. Поэтому в начале 1980-х гг. в Верховном Совете депутатов трудящихся СССР их было 32,8 %, в таком же совете РСФСР – 35 %, в союзных республиках – 36,2 %, в автономных республиках – 40,3 %. [13] Но они, впрочем, как и депутаты-мужчины, не оказывали никакого влияния на принятие тех и иных решений, так как голосование проходило как единогласное «одобрямс».

Положение существенно изменилось при выборах без квоты. В 1990 г. женщин – депутатов Верховного Совета РФ было всего 3 %, Верховного Совета СССР – 8,9 % от общего количества депутатов. В Государственную Думу России в 1993 г. избрали 13,6 % женщин, в 1995 г. их стало 9,6 %, а в 1999 г. женщин было выбрано еще меньше – 7 % (тогда как женского населения в стране 52 %, т. е. большинство, хотя и небольшое). Среди самих женщин существует убеждение, что политика – не женское дело. Однако, несмотря на давление социальных стереотипов, некоторые женщины выбирают политику в качестве своей профессиональной деятельности, но 70 % из них не вполне уверены в своих силах.