Пол и гендер - [19]

Ряд публикаций указывает на то, что отношение длины пальцев может рассматриваться как отражение процессов половой дифференцировки в период внутриутробного развития. Половой диморфизм касается второго и четвертого пальцев: у женщин указательный палец (2D) практически равен длине безымянного пальца (4D), тогда как у мужчин 2D в среднем короче, чем 4D, и эти соотношения устанавливаются в возрасте 2 лет (Manning J. et al., 1998). Меньшие 2D:4D отношения предполагают наличие воздействия больших уровней пренатальных андрогенов. Специальное исследование Вильямса и коллег (T. J. Williams, 2000) показало, что различия между полами были больше на правой руке.

Если представленная гипотеза справедлива, то можно предполагать, что маскулинизация мужчин эмбриональными андрогенами должна находить отражение в ряде полоспецифических особенностей.

Объектом изучения стали здоровые юноши 16–18 лет, которым предъявлялся универсальный трехфакторный семантический дифференциал Ч. Осгуда, полоролевой дифференциал, опросник «Уровень развития субъектности личности», методика Басса—Перри (BPAQ-24), а также было произведено измерение длины второго и четвертого пальцев обеих рук для составления пропорции длины пальцев (2D:4D).

Особый интерес представляли корреляционные связи между антропометрическими показателями (2D:4D) и результатами психологического тестирования. Оказалось, что достоверные связи есть лишь по методикам семантического и полоролевого дифференциалов.

Признаки снижения пренатального маскулинизирующего эффекта на правой руке сопровождались показателями ощущения недостаточной маскулинности и стремлением к ее преодолению. Такие молодые люди демонстрировали тенденцию к приверженности патриархатной модели гендерной схемы с признаками усиления поляризации на основе андроцентризма. Они стремились компенсировать субъективное ощущение недостаточной маскулинности через утверждение своего превосходства в интеллектуальной сфере. Признаки снижения пренатального маскулинизирующего эффекта на левой руке сопровождались иными изменениями. Такие юноши показывали усиление негативного отношения к лицам мужского пола и осознание своей фемининности – андрогинности, не приобретавшее характера внутриличностного конфликта. Обнаруживалось повышение значимости сексуально-эротической сферы и партнерских отношений с направленностью на более доминантного и поведенчески активного партнера.

Разделение выборки на четыре подгруппы в зависимости от соотношений 2D:4D на обеих руках позволило рассматривать среднегрупповые профили лиц с высокими и низкими андрогенезирующими влияниями.

В случаях недостаточной маскулинизации по показателям правой руки снижались показатели физической агрессии, выше оказывались показатели обдумывания и прогнозирования поведения, повышалась значимость идентификационного образа отца, выявлялась склонность к выбору более фемининных лиц противоположного пола (как вероятный способ самоутверждения), а гомосексуальность рассматривалась крайне негативно.

В подгруппе с недостаточной пренатальной маскулинизацией по параметрам пальцев левой руки более низкими оказываются показатели физической агрессии, гнева и враждебности. Большее значение придается эмоционально-коммуникативным качествам людей и межличностным отношениям, усиливается ориентированность на социум и окружающих людей. Показатели Я-идеального несколько завышены, более значим и близок к собственному Я образ желаемого любимого человека и сексуального партнера. Наблюдается улучшение отношения к своему телу, значительно более терпимое отношение к гомосексуалам.

Полученные результаты представляют несомненный интерес, так как не только продемонстрировали взаимосвязь между антропометрическими маркерами андрогенизации и гендерными особенностями, но и выявили наличие показателей, свидетельствующих о «разнополушарности» рук. Процесс неполной маскулинизации оказывал разнонаправленные воздействия на психологические особенности юношей в зависимости от преобладания этого эффекта на левом или правом полушарии.

Исаев Д. Д., Кравцов М. А., 2008, с. 285–287.

Д. Лейк и М. Брайден (Lake D., Bryden M., 1976) выявили, что правое ведущее ухо у мужчин встречается чаще, чем у женщин (соответственно в 73,6 % и 62,2 %). Однако ряд исследователей считают эти различия случайными.

Вообще многие авторы отмечают, что выраженность функциональной асимметрии у женщин в целом ниже, чем у мужчин, и близка к таковой у амбидекстров и у лиц с семейной леворукостью (Jones B., 1979; Kail R., Siegel A., 1978; MacGlone J., 1980; Trotman S., Hummond G., 1979).

Однако подобное заключение выглядит чрезмерно общим, не учитывающим всей сложности такого явления, как функциональная асимметрия. Многое зависит от показателя, который принимался во внимание при выявлении асимметрии, – двигательный навык или двигательное качество, какая система (двигательная, слуховая, зрительная) рассматривается. Например, по моим данным (Ильин Е. П., 1958), различий между лицами мужского и женского пола в степени выраженности асимметрии по силе рук нет. [6] В одни возрастные периоды асимметрия может быть не намного больше у мужчин, а в другие периоды – у женщин.