Покушение - [39]

— Однако, как мне кажется, — промолвил полковник, — эти методы стали решающими…

— Народные массы всегда ленивы, глупы и легковерны, — начал объяснять Геббельс со свойственным ему цинизмом, — и тот, кто желает управлять ими, должен с этим считаться. — А после паузы он с удовлетворением добавил. — Эта мудрость не моя, так говорили древние римляне. Мы слишком часто уповаем на идеализм, чувство долга и самоотверженность немецкого народа. Да и можете ли вы представить себе полковника, командира, проповедующего пессимизм?

— Как показывает опыт, победа в значительной мере зависит от веры в нее солдат, — заметил полковник.

Министр улыбнулся ему и сказал:

— В основном мы руководствуемся одними и теми же принципами. Нужно думать о главном, если мы намерены достигнуть высокой цели. Чувства оставим поэтам и девушкам, церковь пусть резервирует для верующих потусторонний мир, а идиоты могут утешаться героическими мечтаниями и любовью к отечеству. Но все они должны беспрекословно выполнять наши приказы, не правда ли? Кстати, как ваша фамилия?

«Мерц фон Квирнгейм», — отметил Геббельс в своем перегруженном мозгу вероятного кандидата для повышения и не преминул уточнить:

— Вы меня понимаете, господин полковник? Вскоре мы, наверное, услышим друг о друге.

Скрывая глаза за стеклами очков, полковник сдержанно поклонился. С последней фразой Геббельса он был согласен полностью.

И действительно, вскоре они услышали друг о друге.

На юношеское лицо лейтенанта фон Бракведе легла тень — это брат наклонился над ним. Он долго, испытующе смотрел на Константина и наконец осторожно дотронулся до него.

Чтобы проснуться, Константину потребовались буквально считанные секунды. А проснувшись, он спросил:

— Ты здесь?

— Да, это я, — с мягкой иронией ответив капитан.

— Что ты на этот раз от меня хочешь?

— На этот раз я хочу пойти с тобой купаться. Я взял для тебя за сегодня отпуск. Начальник военной школы дружит с полковником Мерцем фон Квирнгеймом и, стало быть, со мной. А ну одевайся!

Через час они уже были у озера Ванзее. Капитан знал пляж, где было относительно малолюдно. Пляж принадлежал кафе «Краузе», которое находилось неподалеку.

— Я пошел лишь потому, что хочу с тобой поговорить, — заявил лейтенант.

Он невольно окинул взором людей, собравшихся на пятачке пляжа, чтобы освежиться. В последние дни июльская жара пришла наконец на смену сильным ливням и давящая духота повисла над городом.

На озере было много девушек. Но девушки эти не вписывались в ту идиллическую картину, которую рисовал в своем воображении Константин. Это были, очевидно, работницы, получившие отпуск или освободившиеся после ночной смены, вдовы фронтовиков, горничные, привилегированные иностранные работницы, искательницы приключений и рано развившиеся девушки-подростки. Девушек было не так уж много, однако вполне достаточно, чтобы отвлечься от невеселых мыслей. Но Константин сразу же спросил:

— Какое отношение ты имеешь к аресту полковника Брухзаля?

Капитан фон Бракведе внимательно посмотрел на брата:

— Ну, разъяснения тут несложны. Я случайно слышал разглагольствования полковника и подтвердил этот факт. Об этом меня просил Майер.

— И ты поддался?

— Какой вопрос! Кажется, ты действительно кое-чему научился. Только так это можно расценить.

— И ты выдал полковника с головой.

— Твои формулировки, мой милый, по меньшей мере странные. Может быть, ты позволишь мне внести некоторые поправки? Во-первых, было множество свидетелей и полковника никоим образом не удалось бы спасти. Во-вторых, то, что он ругал Гитлера, доказывает его отличный характер, но то, что он делал это среди нацистских бонз, заставляет сомневаться в его умственных способностях.

Где-то рядом счастливо взвизгнул ребенок, сердечно рассмеялась женщина, две девушки, громко хихикая, полезли в воду, а чей-то монотонный голос все повторял: «Кто желает освежиться?»

— Знаешь, мне стыдно за тебя, — промолвил лейтенант.

— Как?! — воскликнул капитан. — По-твоему, дурно передать гестапо человека, который называл фюрера отъявленным негодяем?

— Да, но что за методы! — воскликнул Константин беспомощно. — Меня от них просто тошнит.

— Это что-то новое в твоем мировоззрении. — Капитан фон Бракведе, казалось, был чем-то удовлетворен. — Если так пойдет и дальше, я буду тобой доволен.

Однако Константин уже не слушал его. Он вскочил, схватил свою одежду и побежал прочь, перепрыгивая через нагретые солнцем женские тела, не обращая внимания на вопрошающие взоры, пренебрегая шутливым призывом грациозной блондинки. Он бежал к выходу.

— Этот день настал! — торжественно произнес Ольбрихт и посмотрел на часы: — Через несколько минут мы откроем первые шлюзы. В одиннадцать ноль-ноль я даю сигнал, и план «Валькирия» вступает в действие.

Была суббота 15 июля 1944 года. Рано утром полковник фон Штауффенберг в сопровождении генерал-полковника Фромма вылетел в главную ставку фюрера «Волчье логово», около Растенбурга. Портфели с документами были отправлены с капитаном Фридрихом Карлом Клаузингом.

На Бендлерштрассе полковник Мерц фон Квирнгейм открыл свой сейф и начал выкладывать папки на письменный стол.