Покушение - [125]

Поклонившись дорогим могилам, Гёрделер поспешил прочь. Он ночевал в открытом поле, в сарае, в зале ожидания на вокзале. Питался украденной свеклой, хлебом, который выпрашивал у крестьян, пил воду из ручья. 12 августа, выбившись из сил, он добрался до местечка Конрадсвальде, вошел на постоялый двор. Здесь-то его и опознала рядовая вспомогательной службы ВВС и выдала гестапо.

Однако это был не конец. Он слишком много знал, и гестапо в течение долгих месяцев методично выколачивало из него эти сведения. Допросы продолжались даже после вынесения ему смертного приговора.

— Какая радостная встреча! — не без доли иронии воскликнул капитан фон Бракведе, увидев Константина. — Зачем ты пришел?

— Я хотел видеть тебя, Фриц!

— Хорошо, теперь ты меня увидел, — констатировал капитан. Он лежал на диване, курил сигару и слушал радио.

Квартира, в которой они беседовали, была расположена недалеко от площади Савиньи и принадлежала служащему угольной лавки Лебера.

— Фриц, мне надо поговорить с тобой. Элизабет арестована, — сообщил Константин.

— Этого следовало ожидать, — сказал фон Бракведе, закрыв глаза, — но я не думаю, что ей грозит опасность. Элизабет — девушка рассудительная и умная. Ты, наверное, это и сам заметил. К тому же она еще и смелая.

— Она очень порядочная. Она не должна страдать!

Фриц Вильгельм к этим словам Константина фон Бракведе остался безучастным, он лишь спросил:

— У тебя есть известия из дома?

— Твоя жена беспокоится за тебя.

— Это удел всех женщин, которые выходят замуж за такого человека, как я, — тихо сказал капитан фон Бракведе.

— И дети о тебе спрашивают.

— Константин, служба мужчины на благо отечества и его семья — две совершенно разные вещи, — почти жестко ответил граф. — И каждая из них существует сама по себе.

Константин с возмущением посмотрел на брата:

— Ты, по-видимому, не представляешь, что натворил. Тебя разыскивает гестапо. Твоя жена и дети обеспокоены. Майер срочно желает поговорить с тобой. Между прочим, я хочу знать, что же все-таки случилось. Однако в настоящий момент самое главное — это судьба Элизабет. Ты должен помочь ей.

— Мне нужно сменить квартиру, и именно это для меня сейчас самое главное. — Капитан поднялся. — В конце концов, перестань бравировать своими чувствами, будь то любовь к родине или к семье…

— Случилось что-то непостижимое, Фриц!

— А я считаю такое развитие событий вполне закономерным. Твое же дело — выбирать, что тебе больше нравится.

— Скажи, какое отношение имеешь к этим событиям ты? — настойчиво вопрошал Константин. — Скажи же мне!

Капитан улыбнулся и принялся натягивать носки.

В комнате было широкое берлинское окно, а мебель изящная, украшенная резьбой в стиле раннего бидермейера[29]. Часы на камине зазвонили чистым серебряным звоном.

— Идеалисты всегда украшали этот мир, — сказал Фриц Вильгельм фон Бракведе, доставая ботинки, — но в сложившихся обстоятельствах они выглядят просто идиотами. Они мне осточертели…

— Фриц, я действительно не знаю, что думать о тебе.

— А ничего, — заявил тот и завязал шнурки. — Я не жертва и не злодей. У меня нет иного желания, кроме желания выжить, и я надеюсь, что это как раз и есть тот ответ, который ты жаждешь получить…

Константин фон Бракведе наклонился вперед и покорно опустил голову. Он беспокойно перебирал руками, будто пытался что-то отыскать.

Фриц Вильгельм смотрел на брата с ласковой снисходительностью:

— Мой мальчик, если я разрушил какие-то твои иллюзии, то я очень рад этому.

— Неужели ты не понимаешь, что я хотел бы последовать за тобой.

— Куда?

— Куда прикажешь…

— Предложение отклоняется! — заявил фон Бракведе. — Я не вожак, и потом, каждый должен идти своим путем. А ты передай всем, кто обо мне беспокоится, что я запрещаю им это…

— Ты совершенно превратно понимаешь нас, Фриц!

— На это, мой мальчик, я даже не смею надеяться. Передай моей жене: пусть живет так, как будто меня вообще не было. Графиня Ольденбург должна теперь рассчитывать только на себя, что бы ни выпало на ее долю.

— Чего ты требуешь от нас?

Капитан выпрямился и быстро застегнул китель.

— А милому, доброму Майеру ты можешь передать, что со мной он больше каши не сварит!

— Мне приказано передать вам письмо фюрера, — сказал генерал-фельдмаршал Модель другому генерал-фельдмаршалу — Гюнтеру фон Клюге.

Тот чуть помедлил и упавшим голосом спросил:

— Я смещен?

Модель подтвердил предположение фон Клюге легким кивком:

— Я глубоко сожалею, что именно мне поручено передать вам эту весть, но это приказ, и не выполнить его я не мог.

— Вы мой преемник?

— Кто-то ведь должен быть им, не так ли?

В письме Адольф Гитлер требовал от Клюге незамедлительно прибыть в Берлин для «выяснения некоторых сомнительных подробностей». Что это означало, генерал-фельдмаршал понял сразу: предстояли допросы в гестапо.

— Я не чувствую за собой никакой вины, — с трудом проговорил он.

— Об этом не мне судить, — подчеркнуто вежливо сказал Модель.

Несколько месяцев спустя и генерал-фельдмаршал Модель покончил жизнь самоубийством в Рурской области, в лесочке, недалеко от Эссена. Однако сегодня он достиг вершины своей фельдмаршальской карьеры — стал главнокомандующим войсками «Запад» и командующим группой армий «Б».