Покушение - [111]

— Невероятная бессмыслица, на которой зиждется весь этот мир! — Капитан гордо выпрямился: — Ладно, оставим это, у меня больше нет времени. Скажи лучше, где портфель, который я дал тебе.

— Я принес его. Вон он, на твоем столе.

Если кто-то когда-то и видел, как граф Фриц Вильгельм фон Бракведе полностью потерял самообладание, то это был его брат Константин. На его глазах лицо Фрица превратилось в застывшую маску.

— Что с тобой? — озабоченно спросил Бракведе-младший. — Ты болен?

— Я чувствую себя уже покойником, — сказал Фриц, отвернувшись, — и это по милости моего собственного брата!

Вооруженная группа двинулась дальше, по направлению к апартаментам генерал-полковника Фромма. Три стеклянные двери, ведущие в переднюю командующего армией резерва, были разбиты. Кованые сапоги топтали красные бархатные подушки, сброшенные с кресел. Автоматная очередь крест-накрест прошила портрет Гитлера.

— Руки вверх! Ни с места! — закричал Герберт.

Высокий человек, пытавшийся скрыться от жаждавших крови головорезов, оказался полковником Штауффенбергом. Один из сторонников фюрера поднял пистолет и выстрелил шесть раз подряд. Две пули попали в цель — в левое плечо и спину полковника. Определить степень тяжести этих ранений уже никому не довелось.

Оставляя за собой кровавый след, Штауффенберг поспешно уходил. Он стремился добраться до помещения, в котором находился генерал-полковник Бек.

— Уложим его! — закричал кто-то из своры Герберта. — Уложим всех этих свиней!

Но обер-лейтенант, следуя советам Майера, сдержал его прыть:

— Сначала мы должны освободить генерал-полковника Фромма!

— Командующий ждал своих освободителей в гостиной. Когда они вошли, он сидел в темно-коричневом кожаном кресле и его мясистое лицо не выражало ничего, кроме тупого равнодушия. Только отчего-то блестели глаза. Взглянув на вошедших, он коротко бросил:

— Давно пора! — затем поднялся и приказал: — Все подозреваемые должны быть арестованы! Кто попытается сбежать — расстрел! Надо действовать решительно!

Лейтенант Константин фон Бракведе стоял против своего брата и никак не решался передать ему портфель.

— Ты имеешь какое-то отношение к этому безумию? — настойчиво вопрошал он. — Тебя это касается? Ты участвуешь в заговоре? Ну скажи же мне!

Капитан фон Бракведе через силу засмеялся:

— У меня мало времени, и я не собираюсь попусту тратить его с тобой. Я должен как можно скорее исчезнуть, пока не перекрыты последние лазейки.

— Значит, я не ошибся, — тихо проговорил Константин.

Брат решительно забрал у него портфель.

— Я всегда стремился быть самим собой, — сказал он и попытался еще раз улыбнуться: — Попробуй и ты сделать то же самое, только на свой лад. В данный момент это сулит определенную выгоду.

Капитан открыл портфель и заглянул внутрь. Свет лампы падал ему прямо в лицо, и казалось, от него исходит какое-то сияние.

— Фриц, что же мне теперь делать? — тихо спросил брат.

— Жить! — ответил тот и закрыл портфель. — И при случае вспоминать о том, что ты все-таки Бракведе.

— Ты же знаешь, я люблю тебя, Фриц, несмотря ни на что.

— Знаю, — сказал капитан со сдержанной нежностью, но внезапно голос его переменился, будто где-то внутри у него захлопнулся какой-то клапан. — Однако это не должно мешать тебе идти своим путем, даже в том случае, малыш, если он проходит через труп твоего брата. На эти мелочи в такое великое время не стоит обращать внимания.

В 23.15 генерал-полковник Фромм уже находился в своем рабочем кабинете. Он стоял около письменного стола, а рядом с ним выстроились офицеры, вооруженные автоматами. Кроме них помещение охраняли четыре унтер-офицера с винтовками и ручными гранатами.

В центре кабинета сгрудились три генерала — Бек, Ольбрихт и Гёпнер, два полковника — фон Штауффенберг и Мерц фон Квирнгейм и обер-лейтенант фон Хефтен, адъютант Штауффенберга. Они молчали.

Фромм смотрел поверх их голов. Его голос звучал холодно и решительно:

— Итак, господа, теперь я сделаю с вами то, что вы собирались сделать со мной. — И он угрожающе поднял пистолет: — Сдайте оружие!

Ни у кого из заговорщиков оружия не оказалось, а генерал-полковник Бек попросил спокойно, но твердо:

— В соседней комнате лежит мой пистолет. Я хотел бы воспользоваться им в личных целях.

— Так воспользуйтесь! — Фромм сразу понял, что имел в виду генерал-полковник, и почувствовал облегчение. — И сделайте это теперь же.

Бек попытался сказать что-то о прежних временах — видимо, хотел в последний раз растолковать Фромму свое отношение к происходящим событиям и свои взгляды на жизнь. Однако Фромм сделал резкий жест — по его мнению, пора было закрывать занавес: последний акт драмы кончался.

Бек взял в руку пистолет и выстрелил себе в голову. Она резко дернулась в сторону, тело его вздрогнуло и судорожно вытянулось. Но генерал-полковник был еще жив. И тогда по приказу Фромма какой-то фельдфебель оттащил тяжелораненого, потерявшего сознание Бека в соседнюю комнату и там пристрелил, дабы оборвать его тяжкие мучения.

Дом номер 11/13 по Бендлерштрассе был оцеплен войсками — танками, бронеавтомобилями и подразделениями моторизованной пехоты. Командовал ими генерал от инфантерии Герман Рейнике, Ему было приказано во время проведения операции тесно взаимодействовать с оберштурмбанфюрером СС Отто Скорцени. Кроме того, Скорцени до прибытия Гиммлера исполнял обязанности командующего армией резерва.