Покров для архиепископа - [72]

— Для потомков… или для вас? — холодно спросила Фидельма.

Корнелий не смутился. Голос его звучал гордо:

— Кто же еще, как не я, врач и александриец, может оценить, какое сокровище заключено в этих книгах? Даже Осимо Ландо видел в них только ученые слова, а я… я обретал возможность соединиться через все века с великими умами, выразившими себя в словах.

— То есть вы убили Вигхарда, чтобы продать его сокровища? — презрительно спросил Эадульф.

Корнелий горячо замотал головой.

— Это не так. — Он мгновенно понизил голос почти до шепота.

— Как же тогда? — спросил Фурий Лициний.

— Да, мы украли драгоценности Вигхарда, но мы не убивали его, — протестовал Корнелий; на лбу его выступил пот, он затравленно переводил взгляд с одного из них на другого, всеми силами желая, чтобы они поверили.

— Поберегите свое время, — холодно сказала Фидельма. — Итак, как все это было?

— Осимо был близким другом Ронана Рагаллаха. — Он посмотрел на нее тяжелым взглядом. — Вы понимаете, что я имею в виду? Близким другом, — веско повторил.

Фидельма понимала. Ей уже было ясно, что они были любовниками.

— И вот Осимо решил, что нужно посвятить и Ронана в наш план. Мы услышали, что Вигхард приехал в Рим, с тем чтобы Его Святейшество утвердил его на посту архиепископа. И, что важнее, мы знали, что он привез с собою из саксонских королевств значительные сокровища. Это было как раз то, что нам нужно. А между тем Ронан знал этого Вигхарда и раньше и очень не любил его. Поэтому и ему тоже была по душе мысль избавить его от его богатства.

Фидельма открыла рот, чтобы перебить его, но передумала.

— Продолжайте, — велела она.

— Все было очень просто. Сначала Ронан сходил на разведку в Вигхардовы покои, и в ту ночь его чуть было не поймал тессерарий. Ронан сказал ему, что его зовут «Никто», только на своем языке. И стражник поверил.

Лициний втянул воздух сквозь зубы.

— Этим тессерарием был я, — отрывисто произнес он. — Я не оценил шутки вашего друга.

Корнелий посмотрел на него без всякого выражения.

— Заговорщик из бедного брата Ронана был неважный. Он вообще не должен был попасться.

— Но в тот раз не было совершено никакого преступления, — заметил Лициний. — Вигхард был убит на следующую ночь.

— Именно так, — подтвердил Корнелий. — Осимо и Ронан решили, что ограбление они проведут сами, потому что меня во дворце хорошо знают. Проникнуть во дворец они решили через комнату, соседнюю с той, которую занимает настоятель Путток…

— То есть ту, где спал брат Эанред? — спросила Фидельма.

— Эта комната была единственной, через которую можно было легко пробраться в здание. Видите ли, со стороны двора вдоль стены идет широкий карниз, и он продолжается от Палаты Чужеземцев до гостевых палат.

— Да, я видела этот карниз. По нему можно попасть только в комнату Эанреда.

Корнелий некоторое время задумчиво глядел на Фидельму, прежде чем подтвердить.

— Вы очень наблюдательны, сестра. Действительно, карниз позволял проникнуть в domus hospitale незамеченными. Задача была сделать так, чтобы слуги-сакса не было в комнате в то время, когда Осимо и Ронан запланировали кражу.

— Тут-то и появились вы, — уверенно улыбнулась Фидельма, — и для этого вы пригласили недалекого Эанреда к себе на виллу и угощали вином до тех пор, пока не уверились, что ваши сообщники закончили свое дело.

Корнелий медленно кивнул, изумленно вытаращив глаза на осведомленную ирландку.

— Пока я отвлекал Эанреда, — поверьте, это была непростая задача — занимать такого простака, — Осимо и Ронан по карнизу пробрались в domus hospitale. Осимо стоял на страже, а Ронан отправился в покои Вигхарда, чтобы выяснить, спит тот или нет.

— И Вигхард проснулся, и Ронан его убил? — недослушав, заключил Эадульф.

— Нет! — обрезал его Корнелий. — Я уже сказал вам. Ни Ронан, ни Осимо Вигхарда не убивали.

Фидельма, нахмурившись, покосилась на Эадульфа.

— Пусть Корнелий расскажет до конца и своими словами, — немного резко велела она.

Корнелий помолчал, чтобы сосредоточиться, и продолжил:

— В покоях было совершенно тихо, и Ронан вошел. Он тихонько пробрался в спальню и увидел мертвого Вигхарда. Ронан перепугался и хотел было уйти, но ему пришло в голову, что, раз Вигхард мертв, можно беспрепятственно забрать драгоценности. Так что он призвал на помощь все свое мужество, и когда он вышел из покоев, специально припасенный мешок был полон драгоценных золотых чаш. Сокровищ было много, и весили они порядочно, так что Ронан отнес один мешок к Осимо, ждавшему в комнате Эанреда, а за вторым ему пришлось вернуться.

Осимо же с мешком вышел на карниз, чтобы отнести все это к в оффициум Палаты Чужеземцев, а Ронан набрал второй мешок и принес его в комнату Эанреда.

— И, входя, зацепился мешком за деревянный косяк двери, и мешок порвался, — задумчиво произнесла Фидельма, словно сама себе.

Корнелий замолчал, не понимая, о чем она. Но она не стала объяснять, и он продолжил:

— Он уже собрался пойти вслед за Осимо по карнизу, но вдруг понял, что забыл закрыть дверь в комнату Вигхарда. Боясь, как бы тело не обнаружили и не подняли тревогу раньше, чем они закончат, он поставил мешок возле окна и пошел обратно. Это было глупо с его стороны, потому что из-за этого его и заметили. Как он потом нам рассказывал, он только что вышел из комнаты по направлению к Вигхардовым покоям, как вдруг появился декурион дворцовой стражи и приказал ему стоять.