Покой и не снится - [14]

Я прошла в единственную комнату и, перешагивая через хлам, приблизилась к окну.

То, что я увидела, навело меня на мысль, что киллер не был профессионалом. Или, кто знает, может, у него такой стиль?

На подоконнике примостилась винтовка Драгунова с оптическим прицелом. Сомневаться в том, что выстрел в Решетникова, к счастью, не достигший цели, был произведен именно из этого оружия, мне даже не пришло в голову.

Я надела перчатки и аккуратно взяла винтовку в руки. Приятная вещица. К слову сказать, насилие как таковое я не любила, впрочем, как и все связанное с ним, в том числе и оружие. Но конструкторы вроде Драгунова невольно вызывали у меня восхищение.

Подняла винтовку на уровень глаз и заглянула в прицел. Весь кабинет Александра Михайловича лежал как на ладони. Рассмотреть можно было каждый его уголок. Очень удачный ракурс.

Оглядевшись повнимательнее, я обратила внимание, что никаких других следов после себя преступник не оставил. Во всяком случае, видимых.

Интереса ради я заглянула еще и в малогабаритную кухоньку, располагавшуюся по соседству с захламленной комнатой. Здесь царил еще больший кавардак. Зайти в кухню было невозможно из-за завала у самого порога.

Отсюда я сделала вывод, что киллер не распивал тут чаи в ожидании прихода своей жертвы. Квартирка была разовая. Не удивлюсь, если водитель салатных «Жигулей» и сам узнал о ней несколько часов назад. Вот только от кого? На этот вопрос пока, к сожалению, у меня не было ответа.

Спустившись вниз на улицу, я огляделась. Ничего подозрительного в округе больше не наблюдалось. Забралась в салон автомобиля и, объехав вокруг «Вита-С», припарковала «Фольксваген» на уже ставшем мне родным месте.

Настроение было хуже некуда. Мало того, что я была раскрыта как телохранитель доктора, мало того, что упустила человека, совершившего очередное покушение на моего клиента, так я еще и все больше убеждалась, что у неизвестных мне недоброжелателей Решетникова намерения очень серьезные. Каждое последующее покушение не заставляет ждать себя слишком долго.

К моему великому удивлению, доктор Решетников так и лежал на полу своего кабинета в той же позе, в какой я его оставила. Мне даже стало боязно, не случилось ли у него от страха разрыва сердца.

— С вами все в порядке, доктор? — присела возле него на корточки.

— Да, — он поднял голову. — А с вами?

Его вопрос проигнорировала. Не стану же я жаловаться клиенту на свое скверное настроение.

— Вы чего на полу-то до сих пор лежите?

— Так вы же сами сказали, — ответил он.

— Что сказала?

— Не подниматься ни в коем случае.

— Разве? — удивилась я.

— Да. — Решетников заморгал глазами.

— Ладно, — я отошла к окну. — Опасность миновала, так что теперь можете вставать.

— Точно? — усомнился он.

— Точно, точно. Вставайте.

Александр Михайлович не спеша поднялся с пола и отряхнул брюки от несуществующей пыли. Полы, как и все остальное в кабинете, блестели от чистоты.

— Кто же это стрелял? — Он подошел ко мне и принялся зачем-то изучать осколки стекла на подоконнике.

— Тот же, кто и вчера, — сухо ответила я. — И скорее всего тот же, кто взорвал вашу машину.

— Вы его видели? — то ли обрадовался, то ли просто заинтересовался Решетников.

— Только машину. «Жигули» шестой модели салатного цвета.

— Те самые? — для уверенности переспросил он.

— Те самые, — наконец повернулась к нему лицом. — Вы уверены, что не знаете, кто это?

— Уверяю вас, нет.

Глаза у Решетникова в этот момент выглядели очень честными, и у меня не было оснований не верить ему.

— Значит, так, Александр Михайлович, я активно включилась в работу. С сегодняшнего дня вы мой клиент, а я ваш телохранитель, и потому никаких резких необдуманных движений вы больше не делаете. Договорились?

— Да.

— Вот и хорошо. Надеюсь, вы это твердо усвоите. А теперь идите за моей тетей. Мне не терпится поскорее заключить ее в свои объятия.

— Да, конечно, — виновато промямлил Решетников и удалился с несвойственной для его возраста поспешностью.

Оставшись одна, снова впала в раздумья. Оставлять Решетникова без присмотра теперь, на мой взгляд, было опасно. Однако я не любила ситуации, в которых выстрела ожидаешь неизвестно откуда. В этом случае предотвратить его сложнее вдвойне. Необходимо очертить хотя бы предположительный круг людей, которые могли бы желать смерти Решетникову. А как это сделать, находясь неотлучно при его персоне? Сложная задача. Ну да ничего, справимся. Впервой ли мне?

За этими мыслями и застали меня вернувшийся Решетников и любимая тетя Мила. Тетушка слега прихрамывала: видимо, еще давала о себе знать боль в ноге, но, в общем-то, передвигалась уверенно.

— Женечка! Наконец-то! — встретила она меня подобным восклицанием.

— Извини, тетя, раньше не могла, да и доктор не советовал, — моментально переложила я всю ответственность на Александра Михайловича.

— Да, — кивнул он. — Но теперь больше нет причин удерживать вас здесь, и потому вы можете отправляться домой.

— Вы тоже поедете с нами, — поставила я в известность доктора.

— Но я не могу. У меня работа, — запротестовал он.

— Исключено, — отрезала я. — Никакой работы. Во всяком случае, на сегодня. Нам с вами необходимо составить план действий.