Покоритель чёрных дыр - [3]
Человек, как известно, состоит из противоречий. Витюше бы еще сильнее разозлиться, так нет же, стал он обо всяких высоких материях думать. Его нагло обкрадывают, а он о высоких материях думает. Мол, что же это я на него налетаю, пусть и дыровик, а все-таки представитель иной цивилизации. С ними, беднягами, никто контактов не устанавливал, хотя во всех инструкциях это черным по белому написано. Никто их не учил, что воровать у нас не полагается.
Дыровиков пожалел.
Вспоминает Витюша инструкцию о контакте, порядком уже забытую, — треугольники, атомы, — и только собирается идти в пультовую за необходимыми для этого дела приборами, как дыровик останавливается, поворачивается к нему своей плоской лицевой стороной и гаденьким таким тенорочком спрашивает на чистом русском языке:
— На контакт пойдешь?
— Пойду, — ошарашенно отвечает Витюша. — Я вот тут как раз…
— Тогда с ним разговаривай. — Дыровик раздваивается, один идет к Витюше, а другой продолжает заниматься своим делом, то есть пробирается к подаркам. Там все очень было заставлено.
Тот, который пошел на контакт, приближается к Витюше, достает из мешка палочку и начинает рисовать прямо в воздухе треугольники, атомы и прочие картинки, которые Витюша прекрасно знает и без него, только подзабыл немного.
— Понимаешь, что я нарисовал?
— Понимаю.
— А сам так можешь?
— Могу, — отвечает Витюша. — Только у меня прибор в другом отсеке.
— Ничего, я тебе и так верю.
Витюша в это время видит, что второй дыровик уже добрался до подарков и запихивает их в свой мешок. А тот, что на контакте, тоже поминутно на приятеля своего оглядывается.
— Что там у нас дальше?
— Дальше, — говорит Витюша, — представляться друг другу надо.
— Представляться так представляться. Тебя как зовут?
— Виктор. Точнее, Виктор Сергеевич Голкомбский, — отвечает Витюша с ва-ажным видом. — А тебя?
— Меня тоже Виктор Сергеевич Голкомбский, — отвечает дыровик, а сам все на своего друга оглядывается.
— Ты что, издеваешься? — спрашивает Витюша.
— Я не издеваюсь, а контакт устанавливаю. После контактов подарки дарить надо. Дари подарки.
— Ах, подарки? — ласково говорит Витюша и делает зверскую физиономию. — Ты сначала отдай, что здесь наворовал, и другу своему скажи, чтоб тоже отдал. А то я не знаю, что сейчас сделаю.
— Ну как хотите. — Дыровик оскорбленно пожимает плечами и добавляет, обращаясь к бочкам: — Дикий народ. Ничего в контактах не понимает.
И присоединяется к первому. Теперь уже орудуют оба. Да как орудуют! Бочонки так и мелькают. Бочку покрупней обхватят вдвоем, приподнимут над мешком — и нет ее, словно сглотнул кто, мешочки небольшие, но до чего же вместительные!
Витюша полюбовался на это дело и говорит:
— Ну, все. Чаша моего терпения переполнилась.
А когда он начинает насчет чаши, жди неприятностей.
У него осталось еще одно заклинание, самое страшное, самое труднопроизносимое, там и математика, и мистика, и кое-что еще похлеще… Он как-то мне читал по бумажке, невозможно запомнить, но примерно в таком духе:
— Дивергенция ротора набла интегроканикулярное дважды два эм це квадрат изыди напополам аки вран нощный на нырищи забдех тутти, кьянти, ламинарное петрум мобиле, — и так далее в том же роде.
Достает он эту бумажку и громко, с выражением начинает читать.
Подействовало тут же. Дыровики замерли, задрожали, поблекли, в глазах ужас. Эй, говорят, хватит уже. Мы больше не будем.
А Витюша знай себе дальше читает. Слова бессмысленные, но слушать их почему-то страшно, он даже сам иногда вздрагивает, а про дыровиков и говорить нечего.
— Не надо дальше, — кричат. — Мы все вернем, только до конца не читай.
Видно, в конце для них самая жуть и заключалась.
— Очень хорошо, — говорит Витюша, — отдавайте. А я пока еще почитаю. На всякий случай.
Не любил он бросать дело на середине.
Потрясли дыровики своими мешками, из них бочки посыпались, подарки… Время все ему вернули.
— Хватит уже, — говорят. — Не читай дальше. Больше нет ничего.
— Нет, — отвечает Витюша, — еще не все.
Повращали они глазами, поохали, стали отдавать то, что раньше наворовали. Арбузы аккуратной кучей сложили, рядом прибор ценный и еще разные мелочи, о пропаже которых Витюша даже не подозревал. А он все равно читает. Медленно, с выражением.
— Время, — говорит, — отдавайте, что в прошлых рейсах награбили.
На дыровиков смотреть жалко. Обвисли, шатаются, на ногах еле держатся, к стенке жмутся.
— Не можем мы, — стонут, — то время тебе отдать. Мы его уже истратили.
— Ну что ж, — говорит Витюша. — Истратили так истратили. У меня еще два абзаца осталось.
И читает дальше.
Один дыровик упал, похоже, умирать собрался, а другой пошаталсяпошатался, да как завопит из последних сил:
— Только конец не читай! Что угодно, только не это! Ну хочешь, мы тебе самое сокровенное желание исполним?
— Одно? — морщится Витюша. — Вас же двое.
— Хорошо! Два!
Но Витюша во вкус вошел.
— Мало, — говорит. — Исполняй все, тогда посмотрим.
— Грабишь ты нас, — стонет дыровик.
— Дело ваше, могу и без этого обойтись.
И Витюша снова подносит бумажку к глазам, чтобы последний абзац прочитать. Тогда тот, умирающий, открывает один глаз и шепчет второму своим умирающим голосом:
