Покоренный дикарь - [2]

— Забудь, Вэйл. Пора уже оставить этот печальный эпизод позади и двигаться дальше. Будем считать эту поездку во Флориду новой точкой отсчета, началом новой жизни. Денег за нее я получу не очень много, но ведь я могла вообще не получить эту работу. У меня не так уж много опыта в общении с дикой природой. «Эко» пригласили меня, потому что им эти снимки нужны срочно, а известные фотографы отказались от их предложения, потому что их время уже распланировано заранее. Пойми, Вэйл, мне нужно работать. К тому же пара недель вдали от Нью-Йорка пойдет мне на пользу.

Вэйл в отчаянии заломил свои ухоженные руки:

— Но ты же не можешь уехать из Нью-Йорка, чтобы гоняться по лесу за дикими животными. Ты горожанка на все сто процентов. Ты не выдержишь и дня жизни в глуши, среди хищников. К тому же наводить объектив на львов и тигров это не работа, это — самоубийство.

Сложив руки на груди, Фалин внимательно посмотрела на Вэйла. Может, он и прав. Случай со Скоттом изменил не только ее взгляды на бизнес, а почти на все. Она, наверное, действительно сошла с ума от всего пережитого.

После предательства Скотта многие из так называемых друзей исчезли из поля ее зрения. В начале карьеры Фалин окружало множество людей, с которыми она познакомилась в художественной школе. Они разделяли с ней ее первые маленькие успехи. Они были с ней и когда она получила свое первое задание, и когда на двери галереи появилось ее имя, а под ним слово «фотограф». Они праздновали с ней и поздравляли ее.

Но тогда она была моложе и наивнее. Сейчас, в двадцать восемь лет, когда ее профессиональная популярность упала до нуля, рядом с ней не было никого. Хотя именно сейчас, как никогда, ей нужна была поддержка. Но люди, окружавшие ее, лишь горестно качали головой, обсуждая ее разрыв со Скоттом, а затем отправлялись на очередную вечеринку праздновать чьи-то новые успехи.

Ее родители, всю жизнь проработавшие в одной и той же стабильной страховой фирме, лишь потрепали ее по щеке и посоветовали заняться наконец «чем-то серьезным». Только Вэйл не оставил ее в трудную минуту. Наоборот, он всячески старался подбодрить ее, заставить снова работать. Но, наученная горьким опытом, Фалин цинично объясняла это причитающимися Вэйлу десятью процентами комиссионных от ее заказов.

— Доверься мне, Фалин, — мягко добавил Вэйл, поправляя на коленях брюки, чтобы те меньше помялись. — Я обещаю, что найду тебе что-нибудь получше.

«Доверься мне»… Если бы он не произнес этих слов, Фалин, может быть, и осталась. Но она не могла никому больше доверять.

«Доверься мне»… Забавно, но Скотт часто говорил ей то же самое. На этот раз, решила Фалин, она будет доверять только себе. Ей нужно научиться принимать решения самостоятельно, а не полагаться на какого-нибудь мужчину.

— Я не собираюсь отказываться от этого предложения. И я хочу, чтобы ты встретился с людьми из «Эко» и обо всем с ними договорился.

Вэйл откинулся на спинку стула и уставился в потолок, не желая встречаться глазами с Фалин.

— Хорошо, отправляйся навстречу опасностям. Я договорюсь об условиях, но, пожалуйста, не рассчитывай, что я примчусь к тебе на помощь, когда тигры решат съесть тебя живьем.

Ему не удалось запугать Фалин свирепыми тиграми. Безжалостные хищники Нью-Йорка уже сделали с ней все, что могли. Чего ей теперь бояться диких животных?

1

— Вот мы и добрались, леди. Это и есть ранчо Вайлдакр. Правда, обычно его называют «Львиное Логово». Надеюсь, в одной из ваших сумок найдется кнут.

Фалин нагнулась вперед, пытаясь увидеть хоть что-нибудь сквозь пыльное стекло кабины. По словам таксиста, она только что прибыла к месту своего назначения. Неизвестно куда.

Ранчо находилось в двадцати милях от поселения, лишь отдаленно напоминающего крошечный городок. Параллельно ему простиралась песчаная дорога, уходившая в густой сосновый лес. Владения окружал высокий забор, вдоль которого то тут, то там росли пышные кусты азалии, усыпанные нежными розовыми, белыми и лиловыми цветами. По крайней мере на первый взгляд ранчо не выглядело слишком устрашающим.

— Вы не могли бы подъехать поближе к дому? — спросила Фалин.

Шофер скептически оглядел высокий забор и массивные железные ворота, сквозь которые ему предстояло проехать.

— Нет уж, — заявил он после минутного колебания. — У меня дома остались жена и дети.

Фалин отсчитала полагающиеся ему деньги и вышла из машины. Выгрузив ее сумки на землю, шофер плюхнулся на сиденье, развернулся и уже собирался уехать, но в последнюю минуту снова затормозил около Фалин, видимо, желая напоследок облегчить свою совесть:

— Надеюсь, вы понимаете меня, леди. Люди редко приезжают сюда. И никто никогда не видел, чтобы кто-нибудь возвращался отсюда. Вы уверены, что хотите здесь остаться?

«Нет, — ответила про себя Фалин, — не хочу». Интересно, как водитель отреагирует, если она сейчас подхватит свои вещички и будет умолять его отвезти ее обратно в аэропорт. Судя по отношению таксиста к этому месту, он скорее всего сжалится над ней. Но, к сожалению, возвращение в Нью-Йорк для нее не выход.

— Со мной все будет в порядке, — заверила она шофера.