Покорение Сибири. От Ермака до Беринга - [2]

Современные россияне не должны забывать о подвигах известных и неизвестных первопроходцев Сибири, которые ценою неимоверных страданий от холода и голода, ценою гибели многих казаков и промышленников открыли миру эту колоссальную страну, основали многие сибирские города и селения. Наши предки подарили современным россиянам эту богатейшую страну, и мы обязаны знать историю открытия и освоения Сибири и Дальнего Востока. Автор надеется, что знакомство с этой славной историей поможет укрепить в читателях патриотические чувства и подвигнет их на дела и поступки, направленные на укрепление и процветание нашего Отечества.

Первые походы через «камень»

Да горы мои, горы Уральские,

Не забыть вас, горы, да во все века.

Да через вас, горы, ой, лежала дорожка,

Лежала большая, да Сибирский шлях.

Русская народная песня

Когда впервые русские люди прошли через «Камень» (так называли Уральские горы в летописях) в Сибирь? Точную дату этого знаменательного события определить трудно. Нестор, автор «Повести временных лет», датирует рассказ новгородского боярина Гюраты Роговича о посылке дружинников за данью в северные области, услышанный летописцем за четыре года до этого, 1096 годом:

«Я послал своего отрока (дружинника. — М.Ц.) в Печору — это люди, дающие дань Новгороду, и оттуда он поехал в Югру, соседящую на Севере с самоедами. Югорцы рассказали моему отроку о том, что три года тому назад они обнаружили чудо на берегу океана: там, где огромные горы, возвышающиеся до небес, подходят к заливу океана («в луну моря»), был услышан говор и крик многих людей… Язык их был нам неизвестен, но они, указывая на наше железное оружие, жестами просили отдать его им. И если кто-нибудь давал им нож или топор, то они взамен давали ему меха… Путь к этим горам лежит через непроходимые пропасти, через снега и леса; поэтому мы не всегда доходили туда; кроме того, мы знаем, что есть люди и еще далее на север» (4, с.527).

Приведенный выше отрывок из «Повести временных лет» взят из Лаврентьевской летописи, одного из позднейших списков «Повести» (1377 г.). А в Ипатьевской летописи (список «Повести» начала ХV в.) летописец повествует, что в 1114 г. он посетил г. Ладогу на р. Волхове и там беседовал с ладожанами и ладожским посадником Павлом, рассказавшими ему о северных странах. Посадник сообщил ему, что «еще мужи старии ходили за Югру и Самоядь», то есть ходили на северо-восток за пределы постоянного обитания югры — предков современных манси и хантов и самоедов-ненцев (5, с.244).

Знаменитый русский историк Николай Михайлович Карамзин, анализируя эти летописные рассказы, считал, что новгородцы проникли за Урал уже в XI в. С ним согласен и ряд современных историков. Но на Руси до ХVI в. «Югрой» называли как район расселения угорских племен вогулов и остяков (теперь их называют манси и ханты), так и самих его жителей. Эти племена являлись южными соседями «самояди» (ненцев) на обоих склонах Уральских гор и в лесном Приобье. Так что по приведенному выше отрывку из «Повести временных лет» нельзя, на наш взгляд, точно утверждать, что новгородские дружинники собирали дань не в Подкаменной, а именно в Закаменной Югре, то есть к востоку от Урала.

Во второй половине XII в. в летописях отмечено два похода новгородцев за данью в Югру. Так согласно летописи в 1187 г. печорскими и югорскими данниками было убито сто именитых новгородцев из состава отряда, прибывшего для сбора дани. В 1193 г. туда ходил новгородский воевода Ядрей. Он собрал дань серебром, соболями и изделиями из кости (видимо, из моржовых клыков). Согласно летописи, в том году югра и новгородские купцы, торговавшие с местными жителями Югры, объединились и нанесли тяжелое поражение новгородскому отряду во главе с воеводой, посланному властями Великого Новгорода для сбора дани. Так что конкуренция между властями Великого Новгорода и купцами — частными предпринимателями принимала в Югре временами довольно острый характер. В середине XIII в. новгородские летописцы называли среди северных, подвластных Великому Новгороду, областей Пермь, Печору и Югру.

Пушные богатства северных районов привлекли к себе внимание князей русских северо-восточных княжеств. Недалеко от устья р. Юг на пути новгородцев в Печорскую и Югорскую земли ростовские князья в 1218 г. основали г. Устюг (затем г. Великий Устюг), который как клин врезывался в новгородские владения. Оттуда стали совершаться набеги на новгородских сборщиков печорской и югорской дани. А новгородские бояре не прекращали посылку для сбора дани на Печору и Югру отрядов добровольцев — «путников», как их называет летопись, набиравшихся из «детей боярских и удалых людей», то есть шаек ушкуйников (6, с.75).

С присоединением в XIV в. Устюга к великому княжеству Московскому давление устюжских князей на новгородских сборщиков дани при поддержке Москвы усилилось. Устюжане не раз перекрывали новгородцам свободный проход в Югру, и особенно на обратном пути, когда те с грузом ценных мехов пытались пройти мимо Устюга на запад по Сухоне в Новгород. Впервые об этом поведали новгородские летописи за 1323 г., когда новгородские дружины были пленены, а собранную ими дань отправили в Москву. С этого времени вплоть до середины ХV века между Великим Новгородом и Великим Устюгом с переменным успехом не прекращается кровавая борьба, в ходе которой то новгородцы успешно прорываются домой, погромив Устюг, то устюжанам удается отобрать «меховую казну».