Покорение человеком Тихого океана - [19]
Новая Гвинея была заселена более 30 тыс. лет назад, но до сих пор там не обнаружено человеческих останков эпохи плейстоцена. Генетические и фенотипические данные позволяют предполагать, что население Новой Гвинеи находится в тесном родстве с австралийскими аборигенами. Но если австралийские аборигены развивались в длительной изоляции, то папуасы смешивались с людьми, имевшими монголоидные черты и заселившими Меланезию, Микронезию и Полинезию в последние 5 тыс. лет.
Таким образом, в истории формирования антропологического типа в Меланезии можно выделить два основных этапа. Более длительный первый этап, начавшийся 30 тыс. лет назад, — это заселение Новой Гвинеи и соседних островов и первоначальное развитие здесь австралоидов. Второй этап, который охватывает последние 5 тыс. лет, совпал с распространением австронезийских языков и расселением клинальных групп с более выраженным монголоидным фенотипом. Эти группы отличались от классических материковых монголоидов и скорее были переходным типом (встречается сейчас на востоке Индонезии).
В целом эта эволюционная модель основывается на идеях К. Куна. Но в прошлом высказывались иные точки зрения. В 1937 г. У. Хауэлле попытался объяснить разнообразие антропологических типов в Меланезии четырьмя миграциями. Первыми были австралийские аборигены, заселившие Новую Гвинею, о-ва Бисмарка и Новую Каледонию. За ними пришли негритосы, затем негры, последними были небольшие миграции из Полинезии и Микронезии. В 1949 г. Дж. Бердселл выдвинул свою теорию, сходную с гипотезой Хауэллса. По мнению Бердселла, первыми пришли негритосы, с которыми связаны многие черты папуасов, обитающих в Нагорьях Новой Гвинеи. За ними последовали две другие группы, названные исследователем муррайями (архаические кавказоиды) и Карпентариями (австралоиды). Большого влияния на Новую Гвинею они не оказали, но муррайи оставили глубокий след в истории севера Новой Каледонии. Последняя, поздняя группа состояла из монголоидов. И Хауэлле, и Бердселл считали, что антропологическая картина в Меланезии — результат гибридизации этих четырех групп.
Хауэлле и Бердселл были единодушны в том, что монголоиды пришли последними, но в вопросе о первых трех миграциях их мнения разошлись. Однако ни то, ни другое не подтверждается современными данными. Если не пытаться отделить негритос-скую миграцию от австралоидной, то почти нет оснований говорить о более чем двух миграциях. Некоторые антропологи, негативно относящиеся к теориям миграционизма, впали в другую крайность. «Современное меланезийское население является продуктом длительных сложных изменений, — пишет Д. Суиндлер, — причем его крайнее разнообразие, так бросающееся в глаза, было вызвано в первую очередь такими процессами, как мутация, миграция, естественный отбор, генетический дрейф и предпочтительные браки… Первичные компоненты, позже смешавшиеся, могли быть представлены, многочисленными разнотипными группами, медленно проникавшими в Меланезию из Азии и заселявшими местные острова. Они смешивались с некоторыми соседними группами, но по отношению к другим сохраняли эндогамию. Что представлял собой этот процесс: три-четыре отдельные миграции или медленную инфильтрацию различных мелких групп? Последнее кажется более правдоподобным» [1352, с. 48–49].
Суиндлер не прав, отказываясь от идеи нескольких миграций. Археологические и лингвистические данные позволяют предполагать, что в Меланезии наблюдалось два основных периода миграций, а в промежутке между ними могла происходить инфильтрация мелких групп. Этими двумя крупными группами были австралоиды и более монголоидное население. В Меланезии это население широко смешивалось с ранее пришедшими австралоидами, но в Полинезии и Микронезии оно сохранило свой облик. Две последние области были заселены исключительно австронезийцами, носителями значительного монголоидного наследия.
>Сходство полинезийцев по антропологическим признакам (по М. Петрусевски)
Сколько миграций было необходимо для возникновения современной картины в Полинезии и Микронезии? В Полинезии, как показывают археологические и лингвистические исследования, была лишь одна крупная миграция, в Микронезии, видимо, две: одна с запада, другая с юга, но их нельзя расчленить исходя из современного антропологического типа, распространенного здесь. Вот почти все, что можно пока сказать о Микронезии. Что касается Полинезии, то ранние авторы писали о миграциях двух и более отдельных групп. Так, в 1924 г. Л. Салливен высказал мысль о четырех компонентах формирования полинезийцев: двух кавказоидных, одном негромеланезоидном и одном негромонголоидном. В прошлом представители этих антропологических типов в разной пропорции комбинировались на разных островах. В 1943 г. Г. Шапиро высказал предположение, что вначале мигрировало долихокефальное население, которое в окраинных районах Полинезии сохранялось вплоть до появления европейцев, а затем происходила миграция брахикефального населения, ставшего основным в Центральной Полинезии и на Гавайях. Выводы Г. Шапиро хорошо аргументированы и до сих пор не потеряли своей значимости. «В основе полинезийского населения, — писал он, — лежит единый антропологический тип, что свидетельствует о происхождении последовательных волн пришельцев из одного источника. Принадлежность разных волн мигрантов к различным антропологическим типам представляется весьма сомнительной» [1208]. Этот вывод приемлем и сейчас, однако мнение о том, что в Полинезии наблюдалось более одной миграции, теперь можно поставить под сомнение, хотя на основе одних только антропологических данных опровергнуть его невозможно.
