Покорение человеком Тихого океана - [154]

Опираясь лишь на археологические и экологические данные, трудно объяснить своеобразное развитие самоанской социальное и политической организации; многое могло быть обусловлено деятельностью отдельных личностей, а не долговременными тенденциями социального развития. В доисторический период самоанцы были непоседливым народом: почти бесспорно, что именно они первоначально заселили Восточную Полинезию, в наши дни самоанцы — одна из наиболее развитых полинезийских народностей в Океании, оказавшая в прошлом сильное сопротивление европейскому господству.

О позднем этапе доистории в остальных частях Западной Полинезии практически ничего не известно. Во многих местах обнаружены дома богов и открытые малае, а на о-вах Ниутао (о-ва Тувалу), Алофи, Увеа и Ануда имеются вертикально стоящие камни, характерные для многих восточнополинезийских культовых сооружений [187, с. 77–78; 808, с. 28]. Из этого ясно, что деление Полинезии на Восточную и Западную, предложенное Э. Барроузом, в этом смысле нельзя принимать абсолютно. Недавно Р. Грин обобщил данные о типах ранних поселений в Западной Полинезии и на полинезийских островах Меланезии и отметил наличие на некоторых островах (Футуна, Атафу в группе Токелау, Тикопиа[122], Нукуоро и Капингамаранги) крупных компактных поселков [585]; однако не всегда ясно, появились ли они после начала контактов с европейцами или еще в доисторическую эпоху.

Теперь мы можем обратиться к последней области, заселенной австронезийцами, — к Восточной Полинезии.

Ранняя восточнополинезийская культура (300 — 1200 гг. н. э.)

Хотя в последние годы появилось довольно много археологических данных об о-вах Самоа и Тонга, количество информации о Западной Полинезии не идет ни в какое сравнение с тем, что поступает из Восточной Полинезии. С Маркизских и Гавайских островов, с о-ва Пасхи, с юга о-вов Кука и с Новой Зеландии получены значительные археологические серии, причем благодаря изначальной однородности восточнополинезийской культуры их нетрудно увязать друг с другом.

В целом полинезийская культура выкристаллизовалась, пройдя через ряд фильтров. Древнейшие полинезийцы поселились на о-вах Тонга до 1200 г. до н. э., а вскоре после этого заселили и Самоа. Через 500—1000 лет относительной изоляции на Самоа первопоселенцы отправились в какой-то район Восточной Полинезии. Ясно, что за время изоляции в Западной Полинезии произошло много существенных культурных изменений, которых не знали синхронные культуры Меланезии. Частично именно эти изменения легли в основу полинезийского языкового и этнографического единства, которое обнаружили первые европейцы. Конечно, этим нельзя объяснять развитие всей полинезийской культуры, так как она, видимо, в большой степени являлась наследницей культуры лапита, которая позже в Меланезии в условиях сильного культурного соперничества значительно видоизменилась. Тем не менее концепция о двух последовательных фильтрах — на Тонга и на Самоа — подходит, очевидно, и для всей Полинезии, и для ее восточного ареала.

Но не все острова Восточной Полинезии заселялись независимо с Самоа. В Восточной Полинезии наблюдаются некоторые языковые особенности и такие этнографические черты, как раковинные рыболовные крючки, черешковые тесла, каменные песты, открытые святилища с дворами и платформами, которые несвойственны Западной Полинезии. Было бы заблуждением считать, что эти особенности вновь и вновь самостоятельно возникали в разных местах и что их сходство вызвано чистой случайностью. Можно предположить, что существовал еще один фильтр, на этот раз в самой Восточной Полинезии, где за несколько веков изоляции эти особенности культуры развились независимо от влияния из Западной Полинезии. Таким фильтром, судя по современным данным, могли быть Маркизские острова, которые я бы назвал восточнополинезийским центром первичной дивергенции [88].

В течение I тысячелетия н. э. были заселены все основные районы Восточной Полинезии, о которых есть данные. Повсюду, где проводились соответствующие раскопки, комплексы раннего периода отличались определенной однородностью, что позволило мне сгруппировать их в раннюю восточнополинезийскую культуру. В этих комплексах встречались и своеобразные изделия, отсутствовавшие на Тонга и Самоа, и многие вещи, которые, очевидно, свидетельствовали о западнополинезийском происхождении. Выше говорилось, что раковинные украшения, типичные для культуры лапита на Тонга, на Самоа отсутствовали; за некоторыми исключениями, их не было и в Восточной Полинезии. Древнейшие восточнополинезийские тесла, подобно самоанским и тонганским, не имели черешков (хотя черешки развиваются очень быстро). А их сечения, прямоугольные, трапециевидные, треугольные и плоско-выпуклые, указывают на прямую преемственность от культуры о-вов Самоа [418; 588]. К этнографическим чертам, связывающим Западную и раннюю Восточную Полинезию, относятся также блесны, использовавшиеся при ловле осьминогов, раковинные тесла и долота, раковинные ножи, резцы для татуировки и керамика [1111; 582, с. 104]. Вместе с тем украшения из китового уса, костяные стержни, каменные песты и раковинный рыболовный инвентарь специфичны для ранней Восточной Полинезии. Последний так важен для археологии, что на нем следует хотя бы коротко остановиться.