Поколение живых - [19]

— Ты же не думаешь, что они лгут, — робко спросила Нелл.

— Нет, не думаю. Но раз их так переполошил этот случай, может, они ждали чего-то подобного? Времена и поколения меняются, мало осталось тех, кто помнит Великое время, кто помнит еще Ма-алена и его приближенных.

— Народ Неогеи помнит, — сказала Нелл.

— Помнят-то все, я думаю, — задумчиво произнес Вленар, — но многие ли понимают? Когда старики слышат его имя, они молодеют на глазах, а песок старых строений загорается золотом, и начинаешь понимать, почему наш город — золотой. Но вот я — не знаю. Как далекое эхо древних подвигов слышится…

— А я слышу так близко, — отозвалась Нелл, и голос ее звучал словно из глубины веков, — песок и камни помнят его, это он вдохнул в них жизнь. Когда я была совсем еще ребенком, я слышала от них повести о нем. А потом учитель рассказал мне то, что он завещал нам делать.

— А я ничего не слышу, — пробормотал вполголоса Прей, — от прошлого остался работы непочатый край, это да — но все внимание слушателей было обращено на Нелл.

— Вы помните, было предсказано, что наши народы, объединившись единожды против общего врага…. Что их пути уже не разойдутся… И что будет поколение живых, не приговоренных к смерти нашими создателями, и тогда… Мы покинем наш дом и нашу тюрьму. Когда придет поколение живых…

Кмиру показалось, что неогеанку наполнило сияние, или туника вдруг начала излучать этот тихий ясный свет? Не только их компания, но и несколько соседних смотрели на нее, слушали и…улыбались?

Ему стало светло на душе, его словно овеял холодный бодрящий ветер. Вот он, единый народ, о котором они всегда мечтали. Пусть для этого ему, Кмиру, пришлось навсегда проститься с Проградом — а Проград это не только название планеты. Это город, это жители и это цель.

Но ради того, что он чувствует и видит сейчас, стоит заплатить такую цену.

— Спасибо тебе, Нелл, — еле слышно прошептал проградец.

Проград. Скованные.

На Програде уже давно никто не видел ни одного ребенка…

Более тысячи лет назад корабль "Гекса-2" достиг звездной системы, идеально подходящей по критериям теоремы Инксе о человекопригодных планетах. Двадцать долгих лет люди с тоской смотрели на планету в перекрестии автоматической системы навигации — ровно столько потребовалось кораблю, чтобы максимально приблизиться к их новому дому. Однажды утром экипаж корабля не услышал привычной тишины — впервые, через тысячу лет после исторического старта, включились мощные двигатели корабля Гекса. Во второй и последний раз.

Он умер в мучениях у входа в корабль, а люди стояли по ту сторону двери и слышали, как он умолял их сжалиться и колотил кулаками в дверь.

Это продолжалось недолго.

Невыносимый писк датчика радиоактивности преследовал экипаж еще долго после его смерти, пока кто-то не догадался выключить его раз и навсегда.

На несколько лет корабль, возлежащий на выжженной пустоши, затих. Он пережил несколько сотен испепеляющих дней и холодных, как дыхание самой смерти, ночей. Лишь в первые дни можно было видеть лица людей в иллюминаторах корабля, да некому было смотреть на них — планета, получившая название Проград, была мертва, мертва настолько, что экипажу Гекса потребовались месяцы, чтобы окончательно осознать это.

Все помещения, контактирующие с внешним миром, были закрыты, система вентиляции была перестроена и усовершенствована. Первое время работы хватало — нужно было наладить те системы корабля, что были повреждены при посадке или постепенно выходили из строя из-за агрессивности окружающей среды.

Первый из них умер уже через два месяца. Кто-то вспомнил, что он стоял рядом с дверьми шлюза в первый день.

Люди, упоенные бесконечным трудом выживания, неожиданно очнулись, будто ото сна, и посмотрели друг на друга…

Было много споров. Были отчаянные попытки нарушить жизнеобеспечение корабля, чтобы погибнуть всем и сразу. Люди сходили с ума от безысходности, которая не давала покоя многим еще там, в пространстве. Но там была надежда на то, что все изменится, когда они достигнут цели. Здесь надеяться было не на что. Выбор был простым — отгородиться от мира вокруг, заперев себя в клетке, или ответить на вызов этого мира.

Первый скафандр был неудачным. Человек вернулся живым — чтобы погибнуть через несколько дней. Следующая версия была готова через несколько месяцев. Испытавший ее вышел за пределы корабля и не вернулся — ушел за горизонт и связь с ним прервалась…

Было много попыток. И мало-помалу люди начали замечать: те, кто выходит наружу, возвращается другим. Они приходят назад, снимают скафандр и долго-долго рассказывают про багровое небо, огненные всполохи в небе, выжженную и разверзшуюся землю, и тяжесть, безумную тяжесть. Все на этой планете было чужим и враждебным. Там, где ступала нога, земля ломалась, как лед. Там, куда падал взгляд, вспыхивали хищные огни. То, что брала рука, разлеталось в клочья. Все, к чему прикасался человек, несло ему смерть.

А потом… Пятнадцать человек, незнакомых друг с другом, самовольно облачились в скафандры и выходили наружу, не отзываясь на сигналы из корабля. Их словно жгло изнутри чувство собственной слабости, бессилия перед этим миром, которое они хотели побороть. Они не вернулись, и последующие экспедиции не нашли их тел.