Поколение войны - [63]

Михаил отрицательно покачал головой.

— В таком случае наше присутствие здесь завершено.

Вспышка света была краткой и не такой яркой — Высшие исчезли.

Прошло около минуты — ничего больше не случилось. Ветер снова стал слышен и птицы, кажется, перестали бояться лишний раз чирикнуть. Архангел Гавриил чуть затравленно огляделся — ничего, только выжженное светом место, где стояли Высшие. Он оглядел крылья — нет, перья не опалились, значит, за свою сохранность переживать не стоит.

На другом краю площадки Михаил поднялся на четвереньки. Он был бледен, глаза налиты кровью. Он сначала закашлялся, потом его вырвало кровавым месивом. Гавриил медленно пошёл к брату, атаки он уже не ожидал, но привык быть с братом осторожным. Михаил сел, свесив крылья с площадки, вытянув ноги, чтобы не свалиться вниз. Откинув голову, он дышал, просто дышал. Хотя та жадность, с которой он это делал, рождала совсем иные ассоциации, нежели слово «просто».

Продышавшись, Михаил посмотрел на брата. Поначалу его взгляд ничего не выдавал, но потом он злорадно усмехнулся. В довершение этого он развёл руки в стороны. Гавриил, закрыв глаза, про себя выругался последними словами, которые только знал. Михаил — его брат, снова обставил всех, снова остался в выигрыше. Снова!

— Я промолчу.

— Того, что ты сейчас выпалил про себя, вполне хватит. — Михаил вновь усмехнулся, хотя было видно, что делать это ему достаточно больно. Но улыбался, обнажая окровавленные зубы и кривясь от боли, которая продолжала скручивать его изнутри.

— Сам исполнишь знамение? — Задал Гавриил риторический вопрос.

— «И явится посланец неба, принеся весть не благую. Ознаменует он тем самым конец привычного миропорядка и вонзит меч свой пред Мессией, как знак последней битвы» — Продекламировал Михаил. — Да, Я не премину исполнить это.

— Тогда мне тут не место.

После этих слов архангел воспарил в небо. Солнце, блеснув на его золотых волосах, скрылось за горизонт, отдавая мир во власть сумерек. Аэрдос погружался во тьму. Его хозяин впервые за несколько месяцев лежал в своей постели. Он не спал — он, глядя в потолок, улыбался. Он был счастлив — снова оказавшись у руля ситуации.

Михаил был слабее во владении мечом, брат убил бы его, если б не Высшие. Извечная апатичность Гавриила ему не нравилась и устраивала одновременно. Единственный из Хранителей нынешнего поколения, кто являлся тем, кем должен быть — Михаил давно отошёл от устроения мира во всём мире. А Люцифер часто отсутствовал, чтобы наводить порядок.

«Скоро, Гавриил, уже скоро работы у тебя прибавится. Когда Я верну нам наш родной мир».

Срединный мир.

Санкт-Петербург, «ЦПД»

— Внимание на максимум, наша коляска с крылышками наконец покатилась к кассе и надо, чтобы ничего из неё у нас не украли, ничего не выпало или не испортилось. Должен напомнить, что, к несчастью, именно у нас, в Петербурге, заварилась эта каша. По миру, конечно тоже накипь осела, но всё самое вкусное досталось нам…

Вавилов продолжал сыпать метафорами, держа в руке фужер с шампанским. Пить его он, конечно же, не собирался, ибо не по статусу. Но подержать всё же согласился, чем проявил эдакое равенство со служащими СБ, чего никогда не допустил бы тот же Филимонов. Сам «фашист» стоял в сторонке и, заложив одну руку за спину, во второй держал бокал с чем-то отличным от шампанского.

По сложившемуся в СБ церемониалу на любых корпоративных встречах все пили шампанское, не безалкогольное, к слову сказать. А вот самые высокие чины, к коим относились те же Вавилов с Филимоновым, пили то, что нравилось им больше всего. Тот же директор очень любил эстетично пить хорошее выдержанное вино, пять лет — минимум. Вавилов пил коньяк, хотя принародно старался не выделяться, вследствие чего его порой с подобных вечеров выносили — при всех одно, в стороне меж «погонов» другое — результат очевиден. Среди оперативников про него даже анекдоты ходили, что Вавилову не нужно много шампанского, чтобы его вынесли, много нужно кефира, чтобы смог прийти сам на следующий день.

Морев сегодня не пил. Он в принципе не пил, поэтому не позволял себе подобного расслабления и в «праздники». Сегодняшний праздник приурочен к наметившемуся сдвигу в деле, которое он ведёт уже восемь месяцев, а оно только вот начало сдвигаться с мёртвой точки. А ведь пару месяцев назад их чуть не прикрыли из-за того, что финансирование уходило впустую: ищейки целыми днями играют в сетевые игры, весь лабораторный отдел пустует, а оперативники только и делают, что следят поочерёдно за фигурантами дела, прослушивают их переговоры, подсматривают в окна в надежде поймать хоть что-то, что даст новый толчок в деле, но ничего не было.

О последних нельзя, кстати, сказать, что они не рады — вся команда распивает что-то совсем непохожее на шампанское. Осин затравленно оглядывается при каждом новом тосте и хмелеет гораздо быстрее, чем Вавилов, если вы понимаете, о чём речь. Остальные сидят к нему спиной — не разобрать, в каком они уже состоянии, но судя по тому, что Верещагин весь извертелся, сально оглядывая каждую особь противоположного пола, можно смело констатировать, что следопыт уже дошёл до кондиции.