Поколение войны - [36]

«Как там?»

Он имел в виду то место, откуда была родом Хильда и его учитель — Анхель. А они на сто процентов из одного места, и это не Норвегия и не Испания.

Он понял это около года назад, когда его учитель заявил, что он ангел и всем показал свою спину. Под кожей совсем иначе просматривались кости и мышцы. А на месте крыл остались два жутковатых шрама. Тогда он вспомнил, что уже не раз видел такую же спину у своего друга и, однажды летом во время пикника, у его матери.

Глава 5

Вечер.

Или утро?

Хотя нет никакой разницы. Арвинг лежал на своей кровати и смотрел в потолок. Из комнаты он выходил редко. Из дома он не вышел ещё ни разу после того, как с Федькой развеял прах матери. Что-то не выпускало его за пределы родной квартиры.

Тишина. Раньше тихо тут не бывало — всегда, когда мать была дома, что-то варилось, игралось, говорилось, слушалось. А теперь тишина. Пустота, которую теперь не заполнить. Причём пустота эта не только в квартире, а и в самом сердце, что ещё более угнетает.

А потолок такой белый, почти без изъянов. Разве что эти царапины около люстры — с Федькой заигрались в самураев. Люстру тогда новую пришлось покупать. А ещё вот пятно из сока — мать рассказала настолько забавную историю дня, что он с размаху схватился за лицо, попутно подбросив стоявший на краю фужер с соком. Мать среагировала — спасла посуду, потолок пришлось долго чистить, да так и бросили.

Она здесь всюду. Она купила эту квартиру. Она всё сделала так, чтобы ему было комфортно жить. Она всё делала для него. Всем обеспечила. А теперь что? Последний год учёбы, а далее практика — в принципе, смысл жить есть. Только зачем? Что он будет делать без неё?

Раздался звонок в дверь. Арвинг сначала не поверил и долго ждал следующего — и он прозвучал. Нет — не послышалось. Кто это может быть? Хотя вариантов немного. Нехотя он поднялся, его ощутимо шатнуло — он опёрся о стену. Отметив про себя, что явно залежался. Ноги без особого энтузиазма понесли к двери. В это время раздался третий звонок.

— Да иду. — Сонно и лениво вырвалось у него.

Отперев дверь, и не удосужившись даже посмотреть в глазок или спросить «кто?», Арвинг приоткрыл её и, не дожидаясь кого бы то ни было, пошёл на кухню. Там он обнаружил завал немытой посуды, во многих местах уже поросшей плесенью.

— Мда… — сказал он вслух всё, что думал об этом.

— Арвинг? — Послышалось из коридора.

Дядя Лёша пришёл. Вспомнил.

— Арвинг?

— Я на кухне.

— Здравствуй. Ох… — Увидел пришедший кухонный хаос. — Ты как?

— В норме, дядь Лёш. А вы?

— Арвинг, давай поговорим. Там на прощании я…

— Вы тогда сказали, что встречались с мамой. Я вас не виню, не осуждаю и обижаться не буду.

— Спасибо, но я не про то хотел поговорить.

— А о чём? — Арвинг включил горячую воду в мойке и подставил под струю воды тарелку, сильно поросшую зеленоватой субстанцией.

— Про твоего отца.

— М?

— Про твоего отца. — Чуть громче повторил Алексей, он понял, что из-за шума воды парень его не слышит.

— А что тут говорить?

— Давай хотя бы сядем.

— Надо посуду помыть. А то эти зелёные скоро меня из дому выживут. — Медленно и разделяя каждое слово, сказал он. Голос его был абсолютно бесстрастен и даже слегка заторможен.

— Хорошо, а я сяду, пожалуй. — Он сел. С минуту что-то думал. — В общем, в тот день, когда Хильда — твоя мама, погибла, я заходил в гости. Мы посидели, как обычно — поговорили. Я спросил тогда впервые про твоего отца. Кто был Енгель, где он, что он? Не знаю, что подвигло — просто решил поддержать разговор, а…

Тарелка выскользнула из пальцев Арвинга и грохнулась в мойку. Парень что-то прошипел, поднял её и продолжил натирать намыленной губкой.

— А твоя мама и говорит, мол, не Енгель он был — это я так в роддоме сказала, чтобы сын настоящего имени отца не знал. Да и не звучало, мол, на русский лад. Но главное, чтобы ты его не искал.

Арвинг продолжал натирать тарелку, казалось, он не слушал Алексея. Когда тот прекратил говорить, то Арвинг чуть повернул голову и кивнул, давая понять, что он слушает. Затем отложил тарелку и принялся за кастрюлю.

— Твой отец не норвежец, он испанец. Точнее наполовину — то ли мать, то ли отец оттуда — не помню. Забыл.

«Красота» — подумал Арвинг.

— А зовут его Анхель Руиз. Или Руис — как-то так.

Глаза Арвинга поднялись и упёрлись в стену напротив него — это имя ему знакомо. И что самое главное — явно не частое в ОРД.

— Анхель? — Тем не менее, переспросил он.

— Да — Анхель. Ты знаешь кого-нибудь с таким именем?

— Есть на слуху такое.

— Кто это?

— Я не уверен… — Арвинг положил недомытую кастрюлю и вышел с кухни, оставляя за собой две дорожки капель с не вытертых рук.

Войдя в комнату, он огляделся — телефон нигде не был виден.

— Дядь Лёш, позвони мне.

— Сейчас… — потянулась минута, нигде ничего не зазвенело. — Выключен говорят.

«Сдох, ну конечно». Арвинг почесал затылок и принялся искать телефон — тот оказался под кроватью. Видимо положил рядом, а когда вставал — задвинул, не заметив. Ещё пара минут ушла на подсоединение зарядки и настройку даты и времени, которые телефон перестал снабжать запасом питания в виду долгого отсутствия зарядки. Наконец он смог войти в контакты, нашёл Федьку, благо он был последним в списке — нажал на вызов.