Поклонники змеи. Черная птица - [16]

Теперь возвратимся к нашему рассказу. К удивлению всех обитателей плантации, Шовелен действительно в тот же вечер возвратился из Порт-о-Пренса и, по-видимому, горячо принялся за розыски убийц. Но все его усилия не привели ни к какому результату. Посланные в хижину Розеиды солдаты возвратились ни с чем: негритянка исчезла, а вместо ее хижины они нашли только груды пепла. Между тем предуведомленный вторым посланцем, за час до восхода солнца прибыл из Хереми Дювошель. Это был человек лет 36-ти, с энергичными чертами лица и твердым характером. Он обожал жену свою и дочь. Поэтому все ожидали тяжелой сцены, когда он очутится перед трупом своей жены. Но у него не вырвалось ни одного крика, ни одного стона; он словно окаменел. Неподвижный и мрачный, он простоял целую ночь у трупа жены, вперив глаза в безжизненное лицо ее, а с восходом солнца, запечатлев горячий поцелуй на устах умершей, он собственными руками оправил кровать и наконец впустил священника, явившегося помолиться за душу усопшей.

Мужество не покидало Дювошеля ни на одно мгновение; по-прежнему печальный и мрачный, но по наружности совсем спокойный, он проводил погребальное шествие до склепа и с сухими глазами наблюдал, как замуровали последний; потом, по окончании печальной церемонии, он опустился на колени, сжав голову руками.

Прошло с час времени, вдруг Дювошель поднялся и издал призывный крик. В то же мгновение явился всадник, держа в поводу оседланную лошадь. Дювошель вскочил в седло, бросил последний взгляд на могилу той, которую он так сильно любил, и, вонзив шпоры в бока лошади, стремглав помчался по дороге в сопровождении одного слуги, который был менее сдержан и плакал навзрыд.

Глава X ПЛАН КАМПАНИИ

Прошло десять дней со времени описанных в предыдущих главах событий. Анжела Колет, рана которой, к счастью, оказалась не настолько тяжелой, как предполагали раньше, находилась на пути к выздоровлению. Врач уже разрешил ей ходить по комнате.

Дювошель жил в Порт-о-Пренсе и не являлся к своему двоюродному брату с того самого дня, как похоронил жену.

На плантации все время шли деятельные розыски, но по-прежнему не приводили ни к чему. Вдруг одно странное событие, казалось, пролило слабый свет на это таинственное дело.

Шовелен обыкновенно каждое утро покидал плантацию, возвращаясь туда вечером. Однажды, около 4 часов вечера, когда он по обыкновению возвращался на плантацию в сопровождении своего конвоя, какая-то женщина, с растрепанными волосами, в изорванном платье, с выражением полного отчаяния на лице, бросилась пред ним и схватила его лошадь под уздцы. С плачем и рыданиями она стала объяснять что-то Шовелену. Но последний долго не мог понять ее сбивчивой, отрывочной речи. Наконец при помощи других ему удалось узнать в чем дело. Оказалось, что дочь этой женщины, Клерсина, ребенок 5 лет, гостившая у своей тетки в деревне Бизотон, два дня тому назад бесследно исчезла.

Агент полиции нахмурил брови при этом неожиданном известии и, казалось, глубоко задумался.

— Как же это произошло? — спросил он наконец.

Бедная женщина начала свой горестный рассказ.

— Моя сестра отправилась вместе со мною третьего дня в Порт-о-Пренс, — проговорила она дрожащим от волнения голосом, — во время нашего отсутствия, продолжавшегося всего пять часов, ребенок и был похищен. Господин, возвратите мне мою маленькую Клерсину! — прибавила она, сложив с мольбою руки.

— Постараюсь! — отвечал глубоко тронутый Шовелен. — Как вас зовут? Чем вы занимаетесь?

— Меня зовут Кларой, господин; я — прачка.

— А как зовут вашу сестру?

— Жанна, она замужем за Пьером Андрэ.

— Пьер Андрэ! — с изумлением вскричал агент полиции. — Постойте, не носит ли этот человек еще другого имени?

— Да, господин; его называют обыкновенно Конго Пелле.

— И вы не знаете, где он теперь находится?

— Не знаю, господин: с тех пор, как пропала моя дочь, я стала совсем как безумная; ничего не вижу, не слышу.

— Бедная женщина, — ласково произнес Шовелен, — вернитесь к себе в дом; потом я позову вас.

— А вы найдете мою дочь, господин? — с тоскою произнесла она.

— Надеюсь…

— Боже мой, дитя мое! — бормотала Клара, вся в слезах удаляясь от агента полиции.

Шовелен задумчивый возвращался на плантацию. Для него было очевидно, что презренный Конго Пелле похитил свою племянницу. Но с какой целью? — При этом вопросе дрожь ужаса пробежала по его телу. Но как захватить все нити этого заговора, как отдать этих преступников в руки правосудия?

— Клянусь спасением души, — решительно вскричал он наконец, — я обещал этой несчастной женщине возвратить ее ребенка. Пора, я и то слишком долго колебался! Будь что будет, но я исполню свою обязанность, да поможет мне Бог!

Приняв это благородное решение, агент полиции почувствовал, что у него на душе стало гораздо спокойнее; совесть уже не упрекала его. С улыбкою на устах он вошел в столовую, где ждала его к обеду семья плантатора.

— Решено. Во что бы то ни стало, но я должен покончить с этими презренными и предать их в руки правосудия!

— Боже мой, — вскричали присутствующие, — объяснитесь, пожалуйста! Неужели случилось новое несчастье?