Покинутый корабль - [81]

— …поэтому шверы очень внимательно следят за тем, чтобы держаться вне личного пространства друг друга, если только не приходится драться по каким-либо политическим или семейным причинам, которые нельзя обнародовать. Ударить кого-нибудь церемониальным кинжалом — обычный способ вызова на дуэль по причине, которую вызывающий не может или не хочет объяснять.

— А, — проговорил Ван Райк, — теперь я, кажется, понимаю… Продолжай, мой мальчик.

Али кивнул.

— Но есть кое-какие тонкости. Ударить кого-нибудь означает нечто отличное от того, чтобы позволить себя ударить, если вы понимаете, что я имею в виду. Ударить кого-то означает, что у тебя есть законная жалоба. Разрешить себя ударить — штука более тонкая; это может значить, что вызывающий был принужден к дуэли.

Дэйн медленно кивнул, и в его усталом мозгу впервые после злосчастной поездки на почту мелькнул слабый луч надежды.

— Понятно… я, помнится, еще что-то читал о клинке, вложенном в ножны и обнаженном.

— Правильно, — подтвердил Али. — Удар обнаженным кинжалом — это бой до смерти, безо всяких вариантов.

— Мне казалось, что все дуэли — до смерти, — сказал Рип.

— Формально так оно и есть, — ответил Али. — Но тут шверы проявляют мягкость. Давайте предположим, что клан вынуждает кого-то вызвать на дуэль другого, к кому у данного индивида претензий нет. Он сообщает об этом тому лицу примерно так же, как Дэйн получил вызов, и потом противники приступают к выбору оружия. Если инициатор дуэли признает бой удовлетворительным, независимо от того, убит противник или нет, оскорбление считается смытым, и они расходятся лучшими друзьями.

Рип вздохнул:

— Да, вот только эти ребята сами могут выбирать себе оружие. Во всяком случае, так мне говорил Дэйн, когда мы ехали обратно. Хотя бластеры и огнестрельное оружие, которое способно повредить стены обиталища, запрещены, все остальное использовать позволяется, правильно?

— Правильно, — подтвердил Али, усмехнувшись.

— Значит, если этот перекормленный слон явится с трехметровым силовым мечом, которым при желании можно уложить целый взвод патрульных, то Дэйну нечего против этого возразить. А единственное оружие, которое есть в нашем распоряжении, — либо «розга», либо… либо… ультразвуковая усилительная трубка Фрэнка!

Али рассмеялся, но вдруг умолк, и в глазах у него появился странный блеск.

Некоторое время все молчали. Когда тишина стала тягостной, послышался спокойный голос капитана:

— Али?

— Должен признаться, что я все продумал, кроме того, какое оружие будет у Дэйна, — проговорил Али. — Но мне кажется… у меня кое-что есть.

— Мы не успеем достать никакого нелегального оружия, — сказал Стин, становясь от нетерпения саркастичным. — Дуэль состоится меньше, чем через час!

— А оно нам и не понадобится, если я не ошибаюсь, — ответил Али.

Ван Райк нахмурился.

— Это не игра, мой юный друг, — пробормотал он. — Дэйну надо идти туда и драться, с каким бы оружием этот парень ни явился. Причем сражаться в высокой гравитации с противником, который больше, сильнее, массой превосходит в три раза, а боевому искусству обучен с детства. Я бы сказал, что Торсон чрезвычайно рискует.

— Рискует он независимо ни от чего, — парировал Али. — Таково стечение обстоятельств. Но подумайте вот о чем: этот швер не из Клана Голм, раньше с нами никогда не встречался. Он затеял дуэль самым нейтральным способом из всех возможных…

— Он вынужден сражаться с Дэйном чем-нибудь смертоносным, иначе его объявят трусом и изгоем, — заметил Рип.

Али кивнул:

— Правильно. Поэтому у Дэйна есть выбор. Либо найти что-то еще более смертоносное, либо… — Он повернулся. — Стин, мне надо поговорить с тобой и с Дэйном.

* * *

Пронзительный свист из пяти отчетливых нот разнесся по сумрачным туннелям Оси Вращения.

Этот звук для Раэль Коуфорт стал очень знакомым. Врач поглядела на Джаспера Викса, который уже складывал сумку.

Сердце девушки тревожно застучало, однако рука не дрогнула, поскольку она держала тонкий иммунозонд, которым пыталась восстановить функции поврежденной и плохо зажившей мышечной ткани человека, лежавшего перед ней.

Как только Раэль закончила, Джаспер наложил заживляющую повязку на покрасневшее тело. Теперь выздоровление пойдет нормально.

Пациент немного повернулся и, оттолкнувшись ногами, исчез, нырнув в узкую щель старого шлюза.

— Пошли! Пошли! — чирикала Туе, выхватывая сумку из рук Джаспера.

Они уже ясно слышали шум приближающихся Наставников; сердце Раэль бешено колотилось, когда она вслед за Туе бросилась в лабиринт заброшенных воздушных шахт, где лениво плавали похожие на призраков столбы вековой пыли.

Оказавшись в безопасности, Джаспер подплыл поближе к медику.

— Пятый раз, — пробормотал он. — Хотелось бы мне знать, что происходит.

— Что происходит, понятно, — ответила Раэль.

Люди находились в каком-то помещении, заваленном огромными полупустыми мешками. В тусклом красноватом свете они навязчиво напоминали Раэль чудовищные гнойники. В данном случае, подумала она, гнойники, помеченные символом химической опасности. Впрочем, что бы там из них ни вытекло, все уже давным-давно рассеялось.

Потом беглецы нырнули в какой-то казавшийся бездонным темный колодец. Вокруг сомкнулась тьма. Раэль ударилась об один угол, о другой и тут увидела проблеск; сориентировавшись по-новому, она теперь двигалась на свет.