Показания одноглазой свидетельницы - [47]

– Вы уверены в этом?

– Да, уверена.

– Что еще случилось с вами во время пути?

– Мы сидели с ней и разговаривали, в Стоктоне она вышла, а в автобус вошли двое мужчин. Один из них все добивался, чтобы я сказала, что эта женщина ехала в автобусе от Лос-Анджелеса. Я сразу поняла, что тут что-то нечисто...

– Ваши выводы оставьте при себе, – остановил ее Бергер. – Мы не спрашиваем вас о разговорах, которые происходили в отсутствие обвиняемой. О тех мужчинах тоже не надо сейчас говорить. Вас могут спросить о них позднее, а сейчас скажите, долго ли вы сидели рядом с обвиняемой в автобусе?

– Всю дорогу от Фресно до Стоктона. И почти все время мы с ней разговаривали.

– Вы заметили, как она была одета? – спросил Бергер.

– Я заметила все, что касалось этой женщины, – сказала миссис Мейнард с категоричностью человека, абсолютно уверенного в себе.

– Как же она была одета?

– Довольно скромно, так же, как я. Помню, я даже сказала, что мы с ней одеты похоже, и она ответила, что всегда так скромно одевается в дорогу, но любит, чтобы все было со вкусом. Помню, она похвалила и мой вкус, но при этом намекнула, что я старше, и мне это не понравилось. Я, может быть, и старше ее на год или на два, но уж не настолько, чтобы мне об этом говорили. Наоборот, мне всегда говорят, что я выгляжу моложе своих лет...

– Разумеется, – сказал Гамильтон Бергер и, повернувшись к Мейсону, с насмешливым поклоном предложил: – Не желаете ли приступить к допросу, мистер Мейсон?

– О да, благодарю вас, – сказал Мейсон, поднимаясь со своего места, и с приветливой улыбкой подошел поближе к свидетельнице. – Вы и в самом деле очень моложавы, миссис Мейнард.

– Откуда вы знаете? – огрызнулась миссис Мейнард. – Я же вам еще не говорила, сколько мне лет.

– Да, конечно, – согласился он, улыбаясь. – Но сколько бы вам ни было, выглядите вы хорошо. Я вижу, у вас болят глаза, миссис Мейнард?

– Да, сэр. Что-то попало мне в глаз, и началось воспаление. Приходится теперь носить тугую повязку.

– А почему тугую? – спросил Мейсон.

– Чтобы надевать очки, – пояснила миссис Мейнард. – Если бы повязка была слабая, я не могла бы надеть очки.

– Так-так, – сказал Мейсон. – Стало быть, вы носите очки?

– Да, сэр. Ношу.

– И давно вы их носите?

– Наверное, уже лет десять.

– Вы всегда их носите?

– Нет, сэр.

– Когда же вы их снимаете?

– Когда сплю и когда умываюсь.

В зале раздался смех.

Мейсон подождал, пока смех утихнет.

– Значит, в очках вы лучше видите? – спросил он.

– А что же, по-вашему, я их ношу для того, чтобы выпрямить нос?

Судья Кейс постучал молотком.

– Свидетельница, отвечайте на вопросы по существу, – предупредил он.

– Тогда пусть он спрашивает по существу, – сердито отрезала женщина, обращаясь к судье.

– Продолжайте, мистер Мейсон, – сказал тот, слегка улыбнувшись.

– Вы хорошо видите в очках, миссис Мейнард?

– Конечно.

– А когда снимаете очки?

– Естественно, хуже.

– Вот, например, – сказал Мейсон. – Часы на противоположной стене зала. Можете вы сказать, который на них час?

– Конечно.

– А теперь снимите очки и посмотрите на эти часы. Вы видите стрелки?

– Одну минуту, – прервал его Бергер. – Ваша Честь, я думаю, что Высокий Суд понял, к чему клонит господин адвокат, но у него нет основания задавать подобные вопросы. Сперва нужно доказать, что на свидетельнице не было очков в тот период, о котором она дает показания.

– Но я была в очках, – запротестовала миссис Мейнард. – Я всегда их ношу.

– Я прошу, – сказал Мейсон, – чтобы Высокий Суд все же предоставил мне право получить от свидетельницы ответ на поставленный ей вопрос. Я считаю необходимым удостовериться, насколько хорошо свидетельница видит без очков.

Судья Кейс помедлил и спросил:

– Миссис Мейнард, вы не возражаете, если на время вам придется снять очки?

– Ничуть.

Она сняла очки и, держа их в руке, взглянула на судью.

– А теперь, – повторил Мейсон, – не сможете ли вы сказать нам, который час показывают те часы, что висят на противоположной стене зала?

Свидетельница моргнула незавязанным глазом.

– Если вам угодно знать, то без очков я слепа, как сова. Ах да, я же под присягой. Ну, я, конечно, не хотела сказать, что я слепая, просто без очков я очень плохо вижу. Но в автобусе-то я была в очках. Я их ни разу не сняла от Лос-Анджелеса до Сакраменто.

– Понятно, – сказал Мейсон. – Наденьте, пожалуйста, ваши очки, миссис Мейнард. Раз уж вы так зависите от них, то у вас, я полагаю, есть и запасная пара?

– Это зачем еще?

– Скажем, на случай, если эти разобьются.

– А почему они должны разбиться? – воскликнула она. – Очки не шины. Запасных с собой никто не носит.

– Значит, у вас только одна пара очков?

– Да. Разве этого недостаточно? Если надеть сразу две пары, лучше видеть не будешь. По-моему, даже наоборот.

– Но разве ваши очки никогда не разбивались и не ломались, миссис Мейнард?

– Нет, никогда.

– Значит, ваши очки двадцать второго сентября были в хорошем состоянии?

– Да.

– И это были те же самые очки, которые на вас сейчас?

Свидетельница замялась.

– Те же самые?

– А почему вы решили, что – нет?

– Я ничего не решил, – сказал Мейсон. – Я вас спрашиваю, миссис Мейнард. Это те же самые очки?