— Чтобы без него не возвращались! — велел Тиктакщик очень тихим, очень внятным, чрезвычайно угрожающим голосом.
Применили собак. Применили зонды. Применили метод исключения кардиопластинок. Применили фотороботов. Применили подкуп. Применили угрозы. Применили пытки. Применили истязания. Применили стукачей. Применили фараонов. Применили положительную стимуляцию. Применили дактилоскопию. Применили бертильонаж. Применили хитрость. Применили обман. Применили подлость. Применили Рауля Митгонга, но он не очень-то помог. Применили прикладную физику. Применили методы криминалистики.
И что вы думаете? Нашли!
В конце концов он звался Эверетт С. Марм — не Бог весть кто, просто человек, начисто лишенный чувства времени.
— Покайся, Арлекин! — сказал Тиктакщик.
— Иди к черту, — презрительно ухмыльнулся Арлекин.
— Вы опоздали в общей сложности на шестьдесят три года, пять месяцев, три недели, два дня, двенадцать часов, сорок одну минуту, пятьдесят девять секунд, ноль целых, запятая, три шесть один один один микросекунды. Вы исчерпали все, что могли, и даже больше. Я отключу вас.
— Пугай других. Лучше умереть, чем жить в бессловесном мире с пугалом вроде тебя.
— Это моя работа.
— Ты слишком рьяно за нее взялся. Ты — тиран. Кто дал тебе право гонять людей туда-сюда и убивать их за опоздание?
— Вы неисправимы. Вы не вписываетесь.
— Развяжи меня, и я впишусь кулаком тебе в морду.
— Вы — нонкомформист.
— Раньше это не считалось преступлением.
— Теперь считается. Живите в реальном мире.
— Я ненавижу его. Это кошмарный мир.
— Не все так думают. Большинство любит порядок.
— Я не люблю, и почти все мои знакомые — тоже.
— Вы ошибаетесь. Знаете, как мы вас поймали?
— Мне безразлично.
— Девушка по прозвищу Красотка Элис сообщила нам, где вы.
— Врешь.
— Нет. Вы раздражали ее. Она хотела быть как все. Принадлежать к системе. Я отключу вас.
— Так отключай и нечего со мной спорить.
— Я не отключу вас.
— Идиот!
— Покайся, Арлекин! — сказал Тиктакщик.
— Иди к черту.
Так что его отправили в Ковентри. А в Ковентри обработали. Так же, как Уинстона Смита в «1984» — книге, о которой никто из них не слыхал, но методы эти очень стары, их и применили к Эверетту С. Марму; и однажды, довольно долгое время спустя, Арлекин появился на экранах, озорной, с ямочками на щеках, ясноглазый, совсем не с тем выражением, какое должно быть после промывания мозгов, и сказал, что ошибался, что очень, очень хорошо быть, как все, успевать вовремя, хей-хо, привет-пока, и все смотрели, как он говорит это с общественных экранов размером в целый городской квартал, и рассуждали про себя, да, видишь, значит, он и впрямь был псих, такова жизнь, надо подчиняться, потому что против рожна или, в данном случае, против Тиктакщика не попрешь. И Эверетта С. Марма уничтожили, и это большая жалость, памятуя о том, что сказал раньше Торо, но нельзя приготовить омлет, не разбив яиц, и в каждую революцию гибнет кто-то непричастный, но так надо, потому что такова жизнь, и если удастся изменить хоть самую малость, значит, жертвы были не напрасны. Или, чтобы уж совсем понятно:
— Э-э… извините, сэр, не знаю, как и э-э… сказать, но вы опоздали на три минуты. График немного э-э… нарушился. — Чиновник боязливо улыбнулся.
— Чушь! — проворковал из-за маски Тиктакщик. — Проверьте часы.
И мягкой кошачьей походкой проследовал в свой кабинет.
