Покаяние. История Кейса Хейвуда - [44]

умоляя о большем.

Пока проводил по ее киске своим языком вверх и вниз, я удерживал свой взгляд

на ней все время. Я наблюдал за тем, как слегка приоткрылись ее губы, как мягкие звуки

покидали ее пухлые губы. Я упивался ее вкусом, каждой реакцией и каждым движением,

что она делала. Она притягивала.

Должно быть, так ощущается небольшое дыхание небес. Прямо здесь, наблюдая

за женщиной своей мечты распадающейся на частички от прикосновений моего языка. Я

был в чертовом сне.

Из–под своих ресниц, я уставился на мышцы ее живота, которые сокращались от

каждого движения моего языка. Ее рот хватал воздух от каждого моего вдоха ее

пьянящего аромата, и ее контроль медленно опадал. Я был беспощаден.

– Я собираюсь кончить, Кейс, – заявила она, в тот момент, когда я толкнулся

двумя пальцами в нее. Она выгнулась над кроватью, и пронзительный крик вырвался из

нее. – Да! Блядь, блядь! Да, сильнее, пожалуйста, сильнее.

Ее бедра раскачивались на моем языке, выводя ее оргазм на новый уровень. Я

позволил ей объезжать меня именно так, как она хотела, и зачарованно наблюдал, как она

растворяется в лужицу удовольствия подо мной.

Мой член болезненно пульсировал между ног, умоляя войти в нее, взять то, чего

он хотел. У меня чесались руки почувствовать, каково быть внутри нее снова. Я хотел,

чтобы меня обволокло ее теплом, потеряться в ее теле, поэтому я потянулся к своим

джинсам, пока она восстанавливалась, и схватил презерватив из кошелька.

Быстро облачив себя, я снова навис над ней и ждал, когда она откроет глаза. В

тот момент, когда ее бассейны луговой зелени уставились на меня, мое сердце

переполнилось, и я улыбнулся. Что–то изменилось в Лайле, что–то, что заставило меня

подумать на мгновение, что, может, только может, она понимает мой пьяный грех.

Она обхватила мою щеку. Невысказанные эмоции, которые мы оба ощущали,

осели на дне моего живота в тот момент, как она раскрыла свои ноги для меня, а ее рука

плотнее прижалась к моей щеке, призывая меня двигаться дальше.

Мои глаза мгновенно закрылись от излучаемого ею тепла.

– Возьми меня, Кейс. Забери меня в место далеко отсюда. Заставь нас забыть о

прошлом и настоящем, – ее голос мягкий, обнадеживающий.

Сделав глубокий вдох, я наклонился своими губами к ее, и неистово целовал,

когда мои руки опустились по бокам от ее головы, обрамляя ее своим теплом. Мои бедра

расположились между ее ног, а головка моего нуждающегося члена терлась об ее

скользкую сердцевину. Ее бедра двигались с моими, позволяя моему члену играть с ее

входом, но это все позволял я, пока трахал своим языком ее рот.

Я был жадным, эгоистом, я брал все, что хотел, не позволяя ей ничего сказать,

но она не жаловалась. Вместо этого, она соответствовала каждому удару моего языка,

каждому толчку моих бедер, и каждому напряжению моего тела.

Она была такой же жадной, как и я, если не больше. Это была битва интересов.

Кто даст слабину первым? Кто сдастся и начнет умолять о большем?

Мой член терся от потребности, от томления, и даже если я и завладел

ситуацией, я хотел чтобы она поумоляла еще раз. Я не думал, что продержусь еще

дольше, поэтому схватил ее руки и отстранился.

Соединяя наши руки снова, я поднял их над ее головой и опустился на нее лбом.

Глядя в ее глаза, я надавил своими бедрами и почувствовал, как мой член медленно

скользил по ее тугому каналу. Она зажмурила глаза, и у нее перехватило дыхание.

Целуя ее в лоб, я сказал:

– Посмотри на меня, детка. Позволь мне смотреть в эти прекрасные глаза.

Тут же она распахнула их, и мои долбаные кишки скрутило от нежности,

исходившей от нее. Ее глаза блестели, и крепкие стены, которые я возвел вокруг своей

души, начали рушиться.

Вместо того, чтобы сосредоточиться на ее глазах, которые разрывали меня на

части, я попытался перенести свое внимание вниз, на нашу более интимную связь. Я

сосредоточился на ощущениях ее тугой киски, на том, как ее бедра двигались со мной, и

зарождавшемся давлении внутри моего члена с каждым ударом.

У нас был секс с Лайлой раньше. Мы трахались, и никогда не разделяли такого

интимного момента, как этот раньше. Мы никогда не смотрели друг другу в глаза,

пытаясь понять каждого. Это отличалось от траха. Это было занятие любовью, и почему

позволил этому произойти, я никогда не пойму.

Может, я – мазохист. Я наслаждался, причиняя боль себе, заслуженную боль.

Может быть, я знал, что после сегодняшней ночи, ничего не произойдет между нами,

поэтому шел до конца. Я отдал ей все, что у меня было, зная, что в ответ мое сердце

разорвет в груди, когда я уйду.

Но что насчет Лайлы? Мог ли я, на самом деле, так поступить с ней?

– Кейс, да, жестче, – Лайла извивалась подо мной, сильнее стремясь ко мне, и

даже если я и знал, что уничтожу нас обоих, когда мы закончим, я не мог, блядь,

остановиться. Я хотел дать ей все, что она хотела, поэтому делал это.

С неимоверной силой я врезался в нее, а потом прижался своим губами к ней. Ее