Пока Земля спит - [41]

– Спасибо, пока всё нормально, – ответил я, присаживаясь и раздумывая, не слишком ли большой наглостью будет закинуть ногу за ногу. Решил, что не слишком, и закинул. Эх, закурить бы ещё сейчас.

– Привыкай. Нянчиться тут с тобой никто не будет. Все заняты.

– Я и не жду.

– Вот и хорошо. Работать готов? У нас договор, если ты не забыл.

Я ответил, что готов и всегда мечтал заглянуть в чужие сны. Мы принялись обсуждать технические детали и как раз дошли до формата сочинения аннотаций, когда мелодичный сигнал возвестил о том, что кто-то желает войти в каюту и видеть гваро Эльгожо.

– Кого ещё принесла нелёгкая? – по-русски пробормотал Эльгожо и что-то громко произнёс на своём языке.

Глава 14

Мне показалось, что мужчина, шагнувший в каюту, – родной брат Эльгожо. Старший. Те же стать и рост, такие же ярко-синие глаза и схожие черты лица. Только морщин поболе, и голова обрита наголо. Так чисто и гладко, что не очень-то и поймёшь, какого цвета на ней волосы растут и растут ли вообще.

Мужчина скользнул по мне холодным неприязненным взглядом и, не присаживаясь, обратился к Эльгожо, как мне показалось, с каким-то вопросом. Тот покосился в мою сторону, что-то ответил, и дальше они уже разговаривали, не обращая на меня ни малейшего внимания.

Напоминаю, что шёл всего только второй день моего пребывания среди каравос Раво, и мне не были знакомы даже отдельные слова их языка, но общий тон беседы уловить было можно.

Где-то я читал, что обычно человек может определить эмоциональную окраску беседы других людей на незнакомом языке. Ну, то есть способен понять, к примеру, ругаются они, обсуждают какие-то бытовые проблемы, ведут спор или объясняются друг дружке в любви. Слова разные, эмоции одни – человеческие, и мы их легко улавливаем.

В данном случае и язык был совершенно чужой, и его носители не принадлежали к человеческой расе, но принцип оказался верен и здесь – эмоции обоих каравос Раво я чувствовал безошибочно.

Сначала думал, что это происходит из-за того, что они гуманоиды, причём внешне неотличимые от людей, но затем вспомнил лируллийца Марка и понял, что дело здесь не в принадлежности к тому или иному виду, а в чём-то более глубинном, в какой-то изначальной общности разумной жизни во Вселенной как таковой. И моё последующее знакомство с представителями тех или иных галактических рас подтвердило, что так оно и есть: мыслить и говорить они могли по-разному, но чувствовали, особенно в схожих обстоятельствах, одинаково. Хочу сказать, что, например, в той ситуации на берегу реки Бобровой, когда лируллиец Марк попросил меня о помощи, на его месте точно так же поступил бы и человек, и «скиталец Бога» – каравос Раво, и гуманоид-амфибия гойт, и сварог, и разумный ящер ирюмм.

Первые минуты разговор шёл спокойно. Гость о чём-то спрашивал, хозяин отвечал. Затем спрашивал уже Эльгожо, и с этого момента тон беседы начал меняться и за каких-то тридцать секунд подскочил до высот, на которых люди обычно не разговаривают, а бранятся самым площадным образом.

Проще выражаясь, не успел я сообразить, что же произошло, как эти двое уже орали друг на друга так, что аж звон в ушах стоял. При этом использовались выражения, смысла которых я не понимал, но сами выражения невольно запомнил – уж больно сочно они звучали.

«Ёпдэп жгуэ!», «пиефц вжифр!» и «зежтэ ож!» – эти три повторялись особенно часто, буквально, как горох, сыпались, отскакивая от стен и мечась в тесноте каюты, подобно разъярённым шмелям.

Позже, оставшись один, я перевёл их на русский. Как и ожидалось, это оказались грубые ругательства, самыми мягкими и не вполне точными аналогами которых были наши «грёбаная жизнь», «полный звездец» и «хер с ним».

По моим ощущениям скандал продолжался минуты три. Возможно, четыре. И закончился тем, что гость Эльгожо, прорычав что-то вроде: «Ёпдэпжгуэпиефцвжифрзежтэож!» с добавлением ещё пары-тройки связующих слов, развернулся на каблуках и покинул каюту, не обращая внимания на попытки Эльгожо остановить его громким и, судя по тону, едким и обидным вопросом-выкриком в спину.

– Уфф… – выдохнул Эльгожо, когда посетитель скрылся из глаз, после чего закрыл дверь и крепко растёр ладонью лицо. – Извини, это не предназначалось для твоих ушей.

– Ничего, – сказал я, – бывает. Дело семейное. К тому же я всё равно ничего не понял. Вы о чём-то спорили?

– Стоп, – уставился на меня Эльгожо. – Откуда ты знаешь, что это семейное дело?

– Так похожи вы, – пожал я плечами. – Как братья. Только он старше, конечно, это видно. Вот я и подумал… Что, не надо было? Приношу свои извинения, если что не так. Впредь буду держать свои соображения при себе.

– Да нет, всё нормально, – он присел на стул и вздохнул. – Это действительно был мой старший брат. И дело, о котором мы говорили, вполне можно назвать семейным. Видишь ли, каравос Раво делятся на кланы. В этом мы, кстати, мало чем отличаемся от некоторых земных народов. Скажу не хвастаясь, наш клан – клан Ружебо, к которому принадлежим мы с братом, один из самых богатых и могущественных. Соответственно, мы с братом… – он умолк.

– Понятно. Уважаемые люди.